— Владлен Маратович, — протянул я руку.
Но Влад раскрыл объятия и отмахнулся:
— Для тебя я просто дядя Влад, Рамик. Как ты?
Мы похлопали друг друга по спине. Я предложил присесть. Официантка принесла нам крепкий чай. Мы сняли пиджаки в знак полного доверия. Повесили их на спинки стульев. Владлен даже расстегнул запонки, чтобы закатать манжеты рукавов. И взял руками свежий лаваш.
— Мы можем заказать еды, — предложил я.
Но дядя Влад мотнул головой и сморщил нос.
— Я на диете. Жена меня ругает за такое. Говорит, я слишком много ем мучного.
— Ну и что с того? — улыбнулся я. — Живем один раз. Это всего лишь хлеб.
— Причем вкусный хлеб, — отметил он, подняв вверх указательный палец. — Но она мне говорит, что я слишком поправился. Представляешь?
— Нет. Не представляю, дядя Влад. Где ты поправился? Ты в отличной физической форме.
Он смеялся, явно получив моральную подпитку.
— Хлеб здесь и правда вкусный. Но это единственное, что меня радует в этой забегаловке, Рам. Разве в городе не нашлось ни одного ресторана приличней этого? Серьезно? — насмехался Владлен с иронией. — Здесь — в аквапарке? — Я пожал плечами и ухмыльнулся в ответ. — Спасибо хоть не в плавках меня встречаешь.
— На то есть причина. — Я сел вполоборота и показал через стекло на бассейн. — Видите того мальчугана?
— Возле молоденькой шлюшки в открытом купальнике? Зачем мне какой-то пацан, если рядом такая сочна поп… — Он осекся, вдруг поняв, к чему я веду. — Это твой ребенок? Твой сын? Я не ошибся в домыслах, Рамиль? Это правда твой наследник?
Дядя Влад поднялся из-за стола, чтобы лучше рассмотреть Эмиля. Я помахал рукой — и сын ответил тем же. С азартом ударил по надувному мячику и плюхнулся животом на воду.
— Правда ведь похож?
— Да он копия ты в эти годы, Рамиль. Мне ли этого не знать, дружище. Ну это же надо. Такой сын. Я все это время был уверен, что у тебя лишь дочери. Что твоя Полина…
Он посмотрел на меня, и я покачал головой.
— Это не Полина. Его мать зовут Оксаной. Но это не имеет большого значения. Все, что нужно знать вам, так это то, что у меня есть сын. Он подрастает. Его зовут Эмиль. Но его родила не Полина.
— Эмиль… — повторил Владлен, присаживаясь за стол. — Прости, что я назвал его маму нехорошим словом. Я не хотел ее унизить.
Я сделал жест рукой, мол, проехали. Не суть. Мы здесь не для того, чтобы делать честь Оксане. И не для того, чтобы очернять имя Поли. Я хотел, чтобы Чубаровы видели меня сильным. Видели во мне будущее. Точно знали, что на Сабуровых можно положиться. Я готовлю наследника. И он будет не хуже меня самого.