На губах парня появляется усмешка.
– Что ты там ухмыляешься, ирод? Сколько сил и средств в тебя вложено? Это благодарность?
– Не всё бабками измеряется.
– Да что ты говоришь! – её черёд усмехнуться. – Всё! Всё от машины до клюшки и трусов куплено на МОИ деньги!
– Тачку ты отжала. Клюшка не твоя давно. Трусы отдать? – начинает расстёгивать ремень.
Собирается раздеваться. И это не шутка.
– Марат, прекрати, – его мать, вздыхая, прячет лицо в ладонях.
Что любопытно, все остальные члены семьи по-прежнему просто наблюдают за происходящим. Молча.
– Вон пошёл отсюда! – командует Эмма.
– Идеальный расклад.
– Убирайся с глаз долой! И сестру свою бездарную забери. Голова от вас раскалывается! Где мои таблетки?
Заплаканная Мира, состояние которой к этому моменту уже граничит с истерикой, резко вскакивает со стула и бросается к брату на шею.
– Не реви.
– Давай уйдём. Пожалуйста! – не просит. Умоляет.
На доли секунды Марат задерживает на мне острый, словно бритва взгляд. Затем берёт за руку сестру и уводит прочь из зала.
– Отлично, а мы наконец поужинаем.
– Прекрасная идея. Мясо стынет…
7. Глава 5.1 Одна из них
Лежу на огромной кровати с балдахином, ортопедическим матрасом и застеленным поверх него ледяным шёлковым бельём.
Смотрю в одну точку. Никак не могу уснуть.
Вспоминаю маму и тихо вою в подушку.
Если бы ты только знала, как сильно мне тебя не хватает!
Зачем ушла так рано?
Зачем оставила меня совсем одну?
Сжимаю пальцы в кулак.
Судорожно выдыхаю.
Я так обрадовалась тому, что у меня есть родственники, но, увы, с первых же минут стало предельно ясно: эти люди не желают видеть меня здесь. Более того, некоторые из них и вовсе люто ненавидят новоявленного члена семьи.
«Предупреждаю: останешься в моём доме – пожалеешь».
Именно эти слова, пропитанные ядом, прилетели в спину, когда я стремительно поднималась к «себе» по лестнице.
Да. Вы всё правильно поняли. Я нарушила правило. Просто встала и ушла прочь из обеденного зала. Потому что находиться там больше не могла.
Марат и Мира, в момент моего бегства сидели на ступеньках. Девчонка ревела, уткнувшись парню в грудь, а он пытался её успокоить.
Гладил по волосам, что-то говорил тихим, бархатным голосом, но резко замолчал, когда услышал мои шаги.
Они уставились на меня синхронно, однако я прекрасно понимала, что пережить сегодня ещё одну сцену унижения не в состоянии. Потому и прошла мимо, игнорируя уйму вопросов, накопившихся в голове, буквально разрывающейся от начавшейся мигрени.