То, что Сокольники в то время были одним из основных центров
досуга молодежи, Александр знал и мысленно чертыхнулся за такой
прокол. А впрочем…
- Да мне Сокольники особо и не нужны, – произнес он уверенно. –
Мы возле Калужской заставы жили, так что у меня –
Нескучный[3] под боком.
Тогда конечно, – согласилась кимовка и легонько подтолкнула Сашу
вперед, – Давай, товарищ. Вон твой трамвай подходит.
Белов легко вскочил на подножку, протянул кондуктору
двугривенный, пояснил, что едет до Старой площади и, получив
билетики, прошел внутрь. Народу было на удивление немного и Саша
даже сел на место возле окна. Трамвай покатил к вокзалам, и вот
там-то и началось то самое мамаево побоище, которое Александр
наблюдал минут двадцать тому назад.
Вагон был уже переполнен, но люди все лезли и лезли. Казалось,
что вот-вот, и кто-нибудь окажется сидящим или лежащим на головах у
прочих пассажиров. И тут внимание Белова вдруг привлек молодой
парень в косоворотке и какой-то удивительной плоской клетчатой
кепке с «ушами» на манер шапки-ушанки. Дополняли это великолепие
полосатые брюки заправленные в начищенные до зеркала
«хромачи»[4]. Но Александра заинтересовал
не этот несуразный наряд, а поведение его обладателя. Парень явно
«работал». Скорее всего, это был карманник, но – чем черт не шутит?
– мог оказаться и сотрудником УгРо, проводящим операцию по слежению
или задержанию. Во всяком случае, для начала Саша решил проследить
за непонятным объектом.
Следить с сидячего места было неудобно, а потому он встал и
уступил место какой-то полноватой, крашеной тетке с объемистой
сумищей в руках. Та кивнула благодарно, обронила «Спасибочки», и
плюхнулась на сидение, водружая свою ношу на колени. Что-то
показалось Белову странным, а через секунду он уже понял – что.
Сбоку сумки торчала какая-то тряпка. Из свежего разреза…
Корсет работал быстро и легко. В свои двадцать шесть он был уже
опытным щипачём, причём одним из лучших в Москве. А сегодня он
работал особенно красиво: с ним вместе был
«васек»[5] – малец, еще не заслуживший
собственной клички который должен был принимать хабар, и сносить
его из вагона. Васек отзывался на имя Петька и мечтал когда-нибудь
стать таким же, как он – Корсет, вор первой статьи.
Корсет уже взял приличный лопатник[6]
у какого-то штымпа