Мы двадцать три года в браке! Он не может так поступить со мной! Но муж не отрицает, лишь устало качает головой и подтверждает:
— Да. Я люблю ее. Нам нужно развестись. Ты съедешь отсюда, мы будем жить здесь. Дочь останется с нами. Да, Оля?
— Конечно, пап. Это даже не обсуждается.
8. Глава 7.2
Внутри меня рвется плоть. Слово «любимый» звучит как пощечина. Так и хочется вырвать из ее рук телефон и вышвырнуть наружу.
Дурацкая реакция. Это не нормально. Я это понимаю. Но сейчас… Сейчас внутри поднимается такое животное чувство, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться.
Терпеливо жду, пока она отключится. Жду, пока уберет телефон. И когда она наконец опускает руку, я молча смотрю на нее.
— Я хочу познакомиться с дочерью, — повторяю глухо. — Ты ей что-нибудь про меня говорила?
— А мне есть что ей про тебя сказать, кроме того, как ты меня использовал, а потом вышвырнул как мусор? — ее ответ как нож под ребра. Ожидаемо, конечно.
Я не дергаюсь, не пытаюсь защищаться. Но внутри все крошится. Она не повышает голос, не истерит, не устраивает спектакль. Она говорит тихо, ровно. И именно поэтому ее слова как острый кинжал попадают туда, где больнее всего.
— Мелисса…
— Богдан, хватит. Разблокируй двери, я опаздываю.
— Она моя дочь…
— От человека, который тебе даром не нужен! Значит, и ребенок не нужен! — выпаливает эмоционально.
— Я же тебе объяснил, почему так поступил. Мелисс, я был вынужден…
— Басманов, ты не ребенок, которому можно тыкать, что делать, а что нет. Успешный, сильный, умный! Но… Так просто бросить человека… Единственного человека, к которому ты якобы впервые за всю жизнь что-то чувствовал, — усмехается, глядя мне в глаза. — Никогда не пойму тебя, ясно? Никогда не поверю. Я счастлива, понимаешь? Впервые за последние годы чувствую себя нужной, желанной. Поэтому… Не разрушай мой покой вновь. Просто живи своей жизнью. Ведь я тебе не нужна была до вчерашнего дня, верно? Продолжай в том же духе. Считай, что мы не встречались. Что нет никакого ребенка.
Разговаривать дальше не имеет никакого смысла. Нужно ее смягчить. Не знаю, как буду добиваться ее прощения, но надеюсь, что у меня получится. Не сегодня, не завтра, не через неделю. Но рано или поздно я добьюсь своего. Надеюсь…
Едва я нажимаю на кнопку блокировки двери, Мелисса тянет ручку и выходит из салона. Не сказав ни слова, она идет к своей машине и, заняв место за рулем, заводит двигатель, жмет на газ. Она уезжает, а я какое-то время сижу тут, у детского сада, сам не понимая, зачем.