На Мореллу было страшно смотреть.
Если бы взглядом можно было убивать, то Янтар бы уже горел — так много жгучей ненависти плескалось в чёрных глазах Настоятельницы.
— Что ж, — оскалился оборотень, — приму это за позволение богини делать то, что считаю нужным.
— Неразумный щенок! Ты увидишь… Увидишь, как богиня карает предателей! И возносит тех, кто верен ей! Ты узришь… Я вознесу дары на священном ужине во имя Богине и…
Но Янтар не слушал, он уже обернулся к толпе. Его сильный голос-рык перекрыл вопли настоятельницы:
— Кто хочет тратить время на трусливый щенячий вой, самобичевание и поиски виноватых, бейтесь об пол дальше. Но я займусь чем-то более полезным.
И, развернувшись, он направился к выходу.
Миг… и в зале раздался густой лязг доспехов.
К выходу потянулись воины… Их было много! И вскоре я поняла — все мужчины, что были в зале, пошли за Янтаром. Фаира, бледная как полотно, отделилась от стайки сестёр и, придержав синий подол мантии, побежала следом.
Мои ноги тоже выпрямились, поднимая меня с лавки.
Сердце стучало в груди, как боевой барабан.
Янтар был прав! Надо действовать! Искать путь.
Нечего плакать над ошибками. Нужно не сдаваться!
В мыслях уже закружили варианты…
“Просто используй свою кровь, напиши желание”, — шепнуло чёрное лицо, отразившись в латах прошедшего мимо воина. Но я так не хотела… Я найду иное решение!
Я скользнула вслед за толпой, собираясь нагнать Янтара и спросить его, что он придумал. Может… я смогу помочь?
…
Но к сожалению я потеряла Янтара из виду. И мне пришлось покружить по Обители. Я нашла его, лишь когда вспомнила про дальнюю комнату в пустующем крыле, где они с Фаирой иногда бывали…
Голоса донеслись раньше, чем я успела подойти.
Скользнув в тень, я осторожно заглянула в приоткрытую дверь.
— Ты спятил?! — стоя у стены, Фаира шипела на Янтара, как рассерженная кошка. Её шоколадные волосы рассыпались по плечам. Нежное лицо горело алым румянцем. — Правда, думаешь, я забьюсь в какую-то яму и буду дрожать там, пока все бьются на…
— Да, так и сделаешь, — грубо перебил Янтар. Я видела только его широкую спину, скрытую доспехом, и напряжённую шею. Голос волка звучал глухо, будто он говорил сквозь стиснутые зубы. — Это не просьба, Фаира. Ты спрячешься в подземелье. Я знаю место, которое не найдут даже ирбисы.