Адам выдохнул, тяжело ударил со всей силы ладонью по рулю, посмотрел на меня и покачал головой.
— Ты сводишь меня с ума, ты не можешь ничего сделать нормально. Ты из всего делаешь какое-то непонятное представление.
У меня затряслись губы.
— Знаешь что? Я не понимаю твоих претензий, я не понимаю, зачем ты приехал и ждал меня возле работы, но я прекрасно понимаю тот факт, что если ты до сих пор не подписал моё заявление…
— Твою мать, какое заявление? — Вспылил Адам, поворачиваясь ко мне.
— То самое, которое я на днях приезжала переподписывать в главный офис, где столкнулась с твоей будущей женой. Я так понимаю, не подписываешь ты моё заявление только исключительно из-за того, что тебе надо подарить клиники этой деве, да?
— Какое дерьмо ты несёшь. Причём здесь это? Я вообще не знаю, что там подписано, что не подписано. У нас есть регламент, который мы соблюдаем, и все на этом. Я не знаю, почему ты претензию высказываешь мне, вместо того, чтобы позвонить в отдел кадров. — Адам рычал на меня, показывал, как он недоволен, но я ему не верила, ничего в этом мире не происходит без указаний вышестоящих людей. Если у меня было неподписанное заявление, значит, Адам точно знал об этом. — И не надо мне рассказывать другую версию событий.
— Я посчитала, что это ты все сделал, и решил таким образом меня вынудить сделать аборт, я права?
— Нет, ты не права.
— Тогда я тем более не понимаю, зачем ты приехал.
— Я приехал обсудить с тобой, что мы будем делать с беременностью.
— У тебя нет никакой беременности. Ты с этой беременностью расстался в тот момент, когда сказал мне о том, что её надо прервать. Так что это не твоя головная боль. Не надо здесь казаться лучше, чем ты есть на самом деле. Тебя уже никто не осудит!
И по сведённым бровям, по тому, как заиграли желваки на его скулах, я поняла, что осудят. И осудят так, что он сейчас из-за этого психует.
— Останови. Мне надо выйти. У меня заказ в пункте выдачи. — Я это произнесла, когда машина свернула на перекрёсток дома, и Адам ударил по тормозам.
— Ты можешь успокоиться, и мы с тобой все обсудим.
— Да нечего нам обсуждать, — сказала я нервно и вышла из машины, и весь вечер я провела в состоянии того, что у меня в руках все горело, и я не понимала какие цели он преследовал, но было ясно одно: даже если он действительно не знал, что там затупила какая-то программа или ещё что-то, рано или поздно эта ситуация возникнет, станет более явной, и поэтому утром, когда я только открыла глаза, я тут же набрала Лукину.