— О чем?
— Обо всем, о недвижимости, о бизнесе.
Любовь моя ненужная, проклятая, распятая лежала перед ним на последнем издыхании.
А перед глазами все также мелькали картинки пузырящихся от крупного дождя луж.
Осень в мои семнадцать.
Его улыбки.
— Приходи, приходи в себя, успокаивайся, выпей валерьянки и поговорим.
Адам выпустил мою ладонь из своей руки. А я просто глядела перед собой.
Словно бы в немой истерике не могла ничего произнести.
Он медленно вышел из кухни.
Открылась дверь кабинета, и я зажала ладонями лицо.
Наплевав, что вокруг чай разлитый, осколки, ноги подкосились. Я упала на колени, чуть не разбивая их в кровь, потому что…
Потому что в кабинете, на столе…
И зубы свело.
И мышцы натянулись.
И быстрые шаги стали приближаться.
Адам возвращался из кабинета.
Зашёл снова на кухню.
В руке держал результаты анализов.
— А вот беременность, Устинья, надо прервать.
2. Глава 2
Он со мной был всегда максимально искренен.
Адам был со мной честным даже в мыслях.
— Я не хочу видеть твоих слез. — Рубанул он одной фразой, а я поняла, что я не могу встать.
Я поняла, что у меня сил нет.
— Откуда эти бумаги? — Его голос звучал над ухом.
Я, не поднимая глаз, уже знала, что он присел на корточки, склонился ко мне, и дыхание горячее обжигало мою щеку.
— Откуда бумаги, — повторил он, надавив на меня.
А бумаги оттуда, что у меня случилась задержка, а в сорок три это намёк на менопаузу.
Я со всех ног рванула к своему врачу.
Она похлопала меня по ладони. И тихо прошептала:
— Ты же хотела девочку. Рожай.
Я приготовила эти чёртовы результаты анализов для того, чтобы, когда Адам вернётся с Москвы, сказать ему, что беременна, сказать, что может быть, у нас будет девочка.
А оказалось…
— Устинья… — позвал меня холодно муж, а я закачала головой.
Любовь-то всегда у Адама была ломаная, рваная, с которой даже иногда больно становилось.
— Устинья.
Я подняла заплаканные глаза на него.
— А вдруг это девочка?
— Не будет никакой девочки.
Он дышал мне прямо в губы, пальцами вытирал щеки.
— Аборт сделай.
Стекла осколками впивались в колени.
— Я не буду, я не хочу, я не буду. — Заплакала я ещё сильнее и горше. — Я не буду. Нет!
— Зачем тебе ребёнок в нашем возрасте? Зачем? Что ты собираешься с ним делать? Я тебе десять минут сказал про развод, какой ребенок? Ты связь видишь, мы разводимся. Ребёнку, значит, не надо рождаться.