— А что это к нам за принцесса прилетела? — напевая, выходит из кухни Ками и поднимает на руки Надюшу. — Ахтунг! Сейчас я тебя буду зацеловывать!
Надя хохочет, а Ками кружит ее.
Под этот шум и гам я подхожу к маме:
— Привет, мамуль, — целую ее, потом обнимаю Ярослава.
Камила опускает дочь на пол, и я раскрываю руки:
— Привет, коза.
— Привет, засранка.
У нас нетипичная сестринская любовь, иногда мы ссоримся, но подсознательно я знаю, что Ками за меня горой — как и я за нее.
Смеясь, обнимаем друг друга, и я кладу ей руку на плечо:
— Как экзамен?
— Пять! — произносит гордо, бьет себя в грудь.
— Я в тебе не сомневалась.
Заглядываю на кухню.
— Тимура нет, — сразу говорит Ками и ухмыляется. — Но вот-вот должен приехать.
Выгибаю бровь, глядя на сестру:
— А что сразу Тимур? Я не за этим сюда пришла, — вру, а в ответ вижу насмешливое выражение лица сестры.
— И зачем же еще ты сюда заглянула?
— Дёмик где? Могу я с братом поздороваться? — у мамы и Яра сын на два года старше Нади.
Ками продолжает улыбаться, но хотя бы не оспаривает мои слова.
— Я тут. Привет, Кать.
— Привет, бандит, — треплю его по волосам.
В квартире шумно, что, впрочем, бывает каждый раз, когда мы вот так встречаемся. Народу так-то немало.
— Я отойду в туалет, — говорю маме и ухожу в уборную напротив кухни.
Смотрю на свое раскрасневшееся от переживаний лицо.
Это будет сложный вечер.
Слышу щелчок входной двери. Сжимаю раковину до побелевших костяшек, в отражении вижу испуг на своем лице. Да какой там испуг! Я вот-вот свалюсь в обморок.
— Тимур! — визг Ками и тихий смех Тимура.
Шорох, голоса, и один из них тоненький голосок Нади:
— Здрасьте.
Тишина.
— Чья это принцесса? — недоумевающий голос Тимура.
И добродушный смех Камилы.
— Так это дочь Катюхи. А ты разве не знал, что у нее дочь?
8. Глава 8
Тимур
Шесть лет назад
Вообще я не беспредельщик и тем более не уличная шпана, которая регулярно бесчинствует.
Я не сволочь, которая испытывает удовольствие, избивая людей. Это не мой промысел и тем более не смысл моей жизни.
Но когда бита опускается на ребра препода, где-то внутри я чувствую зловещее ликование в духе сумасшедшего Джокера.
Я запрокидываю голову, поднимая лицо к ночному небу, и втягиваю носом холодный воздух. Он остужает что-то внутри, но недостаточно для того, чтобы я не опустил биту на этого козла и снова не прошелся по его ребрам.