— Долго будешь пялиться на него? — голос Фила вырывает меня из раздумий.
Я останавливаюсь, опускаю руки и смотрю ему в лицо:
— Хочешь мне высказать что-то? Ну так давай, ни в чем себе не отказывай.
Зря я так…
Не надо было при гостях. Но и я ведь не железная!
У меня и так неспокойно внутри, так еще и Фил подливает масла в огонь.
— Кать, прости, — он сдувается и больше не выглядит воинственно настроенным.
— Я домой поеду, — разворачиваюсь, собираясь уйти.
— Подожди, — просит меня, но я не оборачиваюсь, и Филипп просто берет меня за руку. — Я тебя отвезу.
Я сейчас очень уязвима, и каждое слово Филиппа, любая тень недовольства слишком сильно задевает, но тем не менее руку я не вырываю — не хочу привлекать внимания.
Когда мы подходим к столику, Ярослав уже разговаривает с другим гостем, Тимура нет.
— Ярослав, а где мама? Я хотела попрощаться, мы уезжаем.
— Она в уборную пошла, Кать.
Отворачиваюсь к Филу:
— Я отойду.
— Конечно, — и, чтобы сгладить неловкость, целует в щеку.
Ухожу в сторону дамских комнат, заглядываю туда, но маму не нахожу.
Придется вернуться. Я толкаю дверь в коридор и ударяю кого-то.
— Черт, прости… те.
Тимур потирает ушибленное плечо и смотрит мне прямо в глаза.
— А если нет? — спрашивает насмешливо. — Если не прощу?
Он стоит слишком близко для, по сути, чужого человека.
Ну и что, что сводный брат? Когда мама сошлась с Яром, Тимуру было двадцать, он даже не жил с нами — так, иногда оставался ночевать.
По факту он чужой мне.
Все, что нас связывает, это общее прошлое, которое для него стало мимолетным влечением, а для меня болью на всю жизнь.
Уверена, самовлюбленный засранец даже не догадывается о моих чувствах.
Я впервые за долгие годы так близко к нему.
Он будто бы такой же, но совсем другой. Запах, аура — все мрачнее, тяжелее. И тем не менее доверчивое сердце, которое так ничему и не научилось, тянется к нему, признавая своего.
Отшатываюсь от Тимура. Ни к чему это.
— Что ж, тогда… — прикладываю палец к губам, принимая задумчивый вид. — Тогда, думаю, мне будет абсолютно плевать. Я ищу маму, не видел ее?
— Нет.
— Ладно.
Обхожу его. Бежать! Подальше и побыстрее.
— Как ты, Катя? — звучит неожиданно серьезно мне вслед, и я торможу, останавливаюсь как вкопанная и медленно оборачиваюсь.
На лице Тимура совершенно иное выражение, без напускного веселья.