— Хватит! — ору я. — Заканчивайте. Самый худший день рождения в жизни удался! Прям на номинацию Оскар! Уже невесело. Идёмте. Отведите меня к родителям. Я им всё выскажу!
Женщина робко приоткрывает глаза, не всё ещё не перестаёт причитать что-то про бедную девочку.
Но мои последние слова встречает с явным энтузиазмом.
— Да-да, — говорит она, вскакивая и суетливо выкладывая на кровать вещи из корзинки: гребень, сложенную одежду, башмаки… — Ваши матушка и батюшка, да благоденствовать им вечно, как раз и прислали меня за вами. Но только мой вам совет, милая госпожа, не вздумайте ничего высказывать! Ваша матушка сильно не в духе сейчас. После того, как ваш брат сбежал с той актриской.
Сбежал? Вот же гад! Засунул меня сюда и тю-тю! Но Ольга же менеджер, а не актриса. Хотя актриса она тоже неплохая. Убедительно играет влюблённую. И да, если они уехали раньше времени, мама, конечно же, зла. И я буду. Брат называется!
— Хорошо, — уже более миролюбиво соглашаюсь я. — Этому прохвосту Стасу я сама позвоню и скажу, что думаю о его поведении. Вздумал мне тоже, сбегать!
— Так вы знаете, где он?! — радостно вскрывает женщина. — Он где-то рядом? В этой башне?
— С чего вы взяли, что рядом?
— Ну, вы же сказали «позвоню». Звонить, наверное, будете своём тэнк-драме? — она кивает на поющую чашу. И у меня глаза лезут на лоб.
— Так эта штука, чтобы звонить? Этакий новомодный телефон?
— Нет, — мотает головой женщина, — она — чтобы играть. Извлекать красивые звуки. А что такое «телефон» я не знаю.
— Не знаете, что такое телефон? И что значит «позвонить по телефону»? И что для звонка вовсе необязательно быть рядом.
— Нет, понятия не имею. Для чего он, этот телефон?
— Средство связи.
— Стало быть, вы всё-таки связываетесь с братом? Не зря говорили, будто вы — ведьма.
Взрываюсь:
— Сама ты ведьма! И мать твоя ведьма! И бабушка! И вообще все вы — семейка грёбанных ведьм! Решили свести меня с ума? Голову мне морочите? Ну, ничего! Вот подожди, я выберусь отсюда и устрою тебе сладкую жизнь! Ты у меня по-настоящему взвоешь!
Она бухается на колени, хватает меня за край рубища и затягивает с причитаниями:
— За что? Моя добрая госпожа, за что?! Я же всегда была преданна вам! Я же заботилась о вас! Из-за вашего уродства даже родная мать отвернулась от вас, а я нет! Пощадите, госпожа! У меня же дети!