Господи, и о чем я думаю, сидя напротив него? Так смотрит, будто я нашкодившая первоклашка, которую сейчас будут пороть. Ой, стоп. Про пороть это я зря, мы же с ним разное практиковали…
Ерзаю на стуле, потому что в голову очень некстати полезли разные воспоминания. Это все плохо для меня закончится.
— Волнуешься? — зло хмыкает он, склонив голову набок. Черт, рэд флаг, запрещенный прием. Верни голову назад.
— Нет. Вы вызвали, я пришла, сижу здесь минуту молча. Может, уже скажете, что вы хотите?
Правильно, Майя, лучшая защита - нападение.
— Хочу узнать, что ты наговорила Калиевой, что она поставила на уши всю клинику и Министерство здравоохранения? — голос становится ниже, немного грубее и у меня так приятно покалывает затылок от его тембра.
— Сказала, что ей нужен мужик, — как ни в чем ни бывало пожимаю плечами.
— Чего? — густые черные брови соединяются у переносицы. — Ты с ума сошла?
— Калиева сказала, что я ей не подхожу, как врач, потому что не замужем и у меня нет детей. Энергетически я не подхожу ей, как репродуктолог, потому что сама не испытала радости материнства.
— Бред, — морщится Арлан, берет в руки ручку и, откинувшись на спинку кресла нажимает несколько раз на наконечник.
— Я посоветовала ей сменить врача и идти к мужчине. То есть к вам, Арлан Тимурович. Это преступление?
— Это - нет. Только твоя Калиева не дружит с головой, — отбросив ручку на стол, он встает, обходит стол и встает за мной. Наклонившись, толкает кресло на колесиках к столу и кладет руки по обе стороны от него.
Волк загнал меня в западню, отрезав все пути к побегу. Я могу конечно резко податься назад и шибануть его, но я уже проштрафилась перед Фидлером, а нападение на главного врача и молодого светилу он мне точно не простит.
— И скажи мне, пчёлка Майя, не ты ли вложила в ее светлую голову, что можно попросить меня стать донором спермы для ее будущего ребенка? — шепчет едва коснувшись носом кожи за ухом. Я вся покрываюсь мурашками, волосики у основания шеи встают дыбом от его шепота, пусть он и несет ересь.
— За деньги надеюсь? — повернув голову сталкиваюсь с ним взглядом. Он очень близко. Темно-карие глаза чернеют, черты лица заостряются.
— Ты издеваешься?
— Нет.
Волк смотрит на мои полураскрытые губы и я от греха подальше резко возвращаюсь в исходное положение.