В этот момент створки лифта разъехались в стороны, и Алексия поспешно шагнула внутрь. Глупо не воспользоваться представленной возможностью. Теперь, главное, чтобы лифт успел закрыться.
Хотя…
Рустам знает, где она живет.
А значит, поднимется. Есть, конечно, надежда, что уедет. Но она мизерная. Она такая, что и думать про нее не стоит.
Пожалуйста… Пожалуйста… Пусть на сегодня хватит…
Сердце в груди болезненно сжалось. Еще немного – и оно не выдержит. Сколько еще ей бояться, переживать, убегать? Вот сколько, скажите? И предательские слезы снова на глаза навернулись. Она потерла глаза.
Ну же! Давайте, поехали…
Алешка еще раз ударила по кнопке. Ну!
Она прислонилась к холодной стенке, закрыла глаза, пытаясь успокоить дрожь в руках. Еще секунда, и лифт тронется, обязательно тронется.
Умаров появился в последний момент.
В щели между створками появилась его широкая ладонь. С длинными пальцами, на одном из которых красовалось черное плоское кольцо. Со сбитыми в кровь костяшками…
Дверки с жалобным писком разъехались обратно.
Рустам вошел не спеша, будто давая ей время прочувствовать каждый шаг. Лифт вдруг стал тесным, воздух – густым, вязким.
Все как всегда в его присутствии.
Алексия привычно вжалась в стенку. Они это тоже проходили. Лифты, лестничные площадки.
Он даже в машину свою ее пару раз затаскивал! Кажется, дело было в одиннадцатом классе.
Много чего было…
И снова повторяется.
Мотнув головой, Умаров сразу пошел на нее. К ней.
Он никуда не спешил, и правильно. Ей не сбежать из замкнутого пространства.
Они оба это знали. Он двигался, как хищник, уверенный в том, что добыча уже в ловушке. Тень от его высоченной и широкоплечей фигуры накрыла Алексию, готовая поглотить в любой момент. Девушка бессознательно еще сильнее вжалась в стену, будто надеясь провалиться сквозь нее.
– Ну что, Лешка, скажешь мне на этот раз? – Он намеренно растягивал ее имя.
Нравилось ему дразнить ее и таким образом. А что, отличный повод был дан еще в прошлом. Алексия искренне не понимала, чем думали ее родители, давая ей такое имя. Почти никто ее не называл Алексией, чаще Лешей. Иногда даже Ленькой.
Дразнил ее и Рустам. Всегда.
Алексия сглотнула вязкую слюну, наполнившую рот.
Лифт поднимался все выше и выше. Скоро будет и ее этаж.
И это плохо. Очень-очень плохо.
Она ничего не ответила. Не могла. Смотрела в лицо Рустама и снова задавалась одним и тем же вопросом: почему именно она?