– Ты знаешь, что я в любой момент могу тебя трахнуть? Знаешь, что могу взять силой и ты мне ничего не сделаешь?
– А тебе это нравится, да? – сорвалась Алексия. Голос снова предательски дрожал. – Ты упиваешься своей властью и возможностями, да? Мне в ножки тебе надо поклониться, Рустам Шамилевич, что еще не изнасиловал меня?
Ухмылка Умарова стала еще шире.
– Мы оба знаем, что насилия не будет.
Как же… Не будет.
Алексия внезапно обмякла, ее плечи опустились. Дышать под тяжестью его тела было тяжело.
– Рустам, я устала, понимаешь? – Ее голос дрогнул, но не от страха, а от горечи. – Что тебе от меня надо? Вот что?
Рустам замер. Его дыхание каким-то странным образом замедлилось.
– Ты…
Начал он и не договорил, что было ему не свойственно.
– Всю школу ты меня травил. Всю школу! – Она кое-как извернулась и вытащила зажатую между их телами руку. Судорожно провела рукой по лицу, смахивая слезы. Чего-чего, а их она тоже перестала стесняться. Она реально устала – И что? Тебе что, так весело было? – Она посмотрела ему прямо в глаза.
Они стали еще темнее, чем были.
– Прекрати.
– Вот и я о том же! Прекрати… На тебя девки пачками вешаются, а ты… Ай!
Его рука молниеносно сжала ее подбородок.
– Я сказал – прекрати.
Она тоже многое знала о человеке, который не давал ей спокойно спать по ночам. Да что спать – жить…
Он не любил, когда с ним спорили. Даже не так. Он не любил, когда ему даже перечили.
Внук своего деда, чего уж.
– Не прекращу, – продолжила Алексия, в полной мере осознавая, чем рискует. – Я хочу понять. Почему я? И сколько это будет продолжаться? Рус, ты же все знаешь… Не могу я… Не хочу с тобой встречаться. Боюсь я тебя. Тебе нравится мой страх? Ты же вроде бы не больной… Рустам, оставь меня в покое. Как человека тебя прошу, а?
Рустам молчал.
Долго молчал.
Или ей так казалось? Скорее всего, казалось. Потому что лифт все еще поднимался.
– Не могу, – наконец, глухо выдавил он.
Лифт дернулся, останавливаясь.
Алексия глубоко вздохнула.
– Можешь, – прошептала она. Слезы уже лились непрестанным потоком. – Ты все можешь… Только ты один и можешь остановить это безумие.
Внезапно Рустам оскалился, обнажив сжатые зубы. Его губы дрогнули, прежде чем он прошипел:
– Ты думаешь, если бы я мог, не оставил бы тебя в покое? Нихуя! Ты точно раковая опухоль – сидишь в мозгу!