— Улыбнешься? – голос срывается. – Отцу Славика понравится. Он давно ищет тех, кто опустошает магазины. Не стыдно будет смотреть в лицо отцу лучшего друга?
— У меня нет друзей, Даша. Ты как никто должна это знать, — его равнодушный голос звучит, как пощёчина.
— И кто в этом виноват? – опускаю камеру и смотрю ему прямо в серьезные глаза. – Ты сам от нас отказался. И выбрал это отребье, — киваю в сторону отморозков, застегивающих сумки с награбленным.
— Только не говори, что вы скучали. Славик тебя не утешил?
— Представь себе, скучали. Я скучала. Или для тебя это ничего не значит?
От того, как он ведет плечами, будто ему все равно, я испытываю самые настоящие болевые ощущения в области сердца.
Хоть Руслан никогда не говорил мне, но я была уверена, что он чувствовал что—то ко мне. Ловила его взгляды, улыбки, и сходила с ума. Думала, что мои чувства взаимны. Глупая, наивная дурочка. Придумала себе то, чего нет.
Мне говорили, что он опасный. Предупреждали, а я не слушала. Верила, что моя интуиция не ошибается.
— Камеру дай сюда, если не хочешь уйти на переломанных ногах, Даша, — протягивает руку Руслан.
Меня же ударом молнии пронзает от его угрозы. Камера чуть не выскальзывает, но я сжимаю её крепче, до боли в костяшках пальцев.
— Черта с два. Если ты сам не в состоянии обеспечить себе нормальную жизнь, это сделаю я. Пусть таким способом, но я не позволю тебе и дальше прожигать свою жизнь с этими ничтожествами.
— Слышь, коза, — один из них встает рядом с Русланом. – Тебя пока по—хорошему просят. Во второй раз будет по—плохому. И тебе это не понравится.
Он мерзко облизывает губы, намекая на то, что меня может ждать. Внутренне сбиваюсь в комок, потому что не узнать того, кто еще днем зажал меня в арке невозможно. Я до сих пор помню его отвратительный запах.
К горлу подкатывает тошнотворное предчувствие.
Намеренно смотрю в глаза Руслану, ища хотя бы толику поддержки. Но он как бесчувственное изваяние, смотрит на меня чужим, незнакомым мне взглядом.
И я вдруг понимаю, что он не поможет. Это больше не тот Руслан, с которым мы валялись на пледе и ели бутерброды. От парня, который улыбался своей головокружительной улыбкой не осталось и следа.
Желудок в панике сжимается. Не разрывая с ним зрительного контакта, машинально делаю шаг назад.
Ты не сможешь так поступить… мысленно пытаюсь до него достучаться. Не посмеешь.