Отпустить?
Когда внутри все щупальцами тянется к нему даже спустя четыре года?
Прости Слава, но я этого сделать не могу.
4. 3
Камера в руке дрожит. Пальцы будто не мои — липкие, подрагивающие, еле удерживают её. Страх ползёт под кожей противными змеями, сдавливает грудь и оплетается вокруг рёбер. Сердце колотится так яростно, будто вот—вот пробьёт себе путь наружу.
Зачем я только решилась на это?.. Знаю же, что эти отморозки могут меня как минимум покалечить за то, что я сейчас делаю. А как максимум, закопать где—то на пустыре. И ни один из них не пожалеет.
Хотя нет… один, возможно, пожалеет. Именно из—за него я и пошла на риск. Под покровом ночи, с одним только ножом в кармане для защиты поехала на окраину города.
Потому что помню его другим. Не чудовищем, а другом, которым он был мне четыре года назад.
Другом, от которого я хотела большего. И думала, что он тоже хочет.
А он бросил меня. Ушел, и превратился в беспринципного монстра.
Что еще Руслан делает помимо грабежа я могу только представить.
Выхожу из тени, крепко сжимая подрагивающими пальцами камеру, на которую снимаю то, как он с его дружками скидывают с витрины магазина мобильные телефоны и другую мелкую электронику.
Они разбили фонарь, но внутри помещения горит приглушенный свет, благодаря чему лица видно довольно хорошо.
Смачиваю горло слюной, готовясь к разоблачению. Без него никак. Я должна проверить осталось ли в Руслане что—то человеческое. А сделать это можно только одним единственным способом.
От нервов дрожат колени, вибрирует грудь и спирает дыхание.
— Быстрее, — торопит кто—то из них.
А я воспринимаю это как знак для себя.
Набрав в легкие побольше воздуха, окликаю их севшим голосом:
— Эй, улыбнитесь на камеру, мальчики.
Все трое синхронно поворачивают в мою сторону головы, но смотрю я только в темно—зеленые глаза, казавшиеся мне когда—то целым миром.
Руслан небрежным движением откидывает назад волосы, и жестко сжимает челюсть.
— Закругляйтесь, — бросает своим подельникам, отодвигает носком кроссовка стоящую на его пути спортивную сумку, и тяжелым шагом идет на выход из магазина.
Ноги сами хотят сделать шаг назад, но я втаптываю страх в пятки и остаюсь на месте, чтобы не показать его ему.
Камера в руке вздрагивает, когда он подходит почти вплотную. Перевожу объектив ему на лицо, снимая крупным планом.