Он толкнул дверь с облупившейся серой
краской и та с протяжным скрипом отворилась. Войдя в дом, Бладхаунд
осторожно прикрыл дверь за собой, отсекая шум дождя и рев
обезумевшей души, лишь сейчас осознавшей, что агонизирующее и
полное боли тело было куда лучшим пристанищем, чем то место, куда
она теперь отправляется.
Дом был абсолютно пуст, исключая
простой деревянный стул, пугливо замерший посредине единственной
комнаты. Стул выглядел хрупко и едва ли мог выдержать вес
Бладхаунда, но все же выдержал, когда тот тяжело опустился на него,
положив окровавленные топоры на пол. Охотник откинул голову назад,
упираясь шеей в жесткую спинку, прикрыл глаза и глубоко
вздохнул.
Он славно потрудился сегодня.
Эссенциал будет доволен. Порча и остальные тенебрисы будут
довольны. И он сам – тоже доволен. А значит – пора отдохнуть.
Бладхаунд вновь глубоко вздохнул и…
открыл глаза уже в другом мире. Он осторожными движениями размял
затекшую шею и приподнялся с синхронизационного ложемента. Что есть
силы зажмурился, прихватив переносицу пальцами, затем резко открыл
глаза, тут же сощурившись от неяркого света люминотонов, которые
угловатой паутиной разбегались по потолку и стенам Клуба.
– Ну что я могу сказать, – пробасил у
него над ухом Виктор. – Ты превзошел сам себя, чертов безумец!
Думаю, ни у кого нет сомнений, что после этой кровавой бани ты
точно попадешь в финал!
Остальные одобрительно зашумели –
сегодня Клуб набился битком. Но никто из присутствующих даже не
притронулся к аниматическим ложементам – весь последний час ребята
напряженно наблюдали за игрой Марка на голо-экране, который по
просьбам трудящихся Виктор развернул во всю стену.
И скажем честно, тут было, на что
посмотреть! Никто из почти ста двадцати миллионов профессиональных
игроков в Офферинг не играл за Бладхаунда так, как это делал Марк
Свартальв. Его охотник был последователен, фанатичен и никогда не
совершал ошибок. На десяток шагов впереди самого хитрого
эскейпера!
– Да ладно тебе, – Марк отмахнулся от
слов Виктора, который тем временем ловко отключал от активного
ложемента нейрокиты. – Не нам решать. А вердикт судьи озвучат
завтра.
Он пробежал сощуренными глазами по
лицам друзей и знакомых. Те сразу заулыбались и зааплодировали.
Некоторые подходили, чтобы пожать руку, другие хлопали по плечу и
что-то восхищенно бормотали. Он не прислушивался, но благодарно
кивал.