Марк медленно поднял на него глаза.
Сейчас они были не карие, как обычно, я темно-красные, в них
полопались все капилляры.
– Твоя фантазия, твоя вторая
личность, – пояснил Ник, пришпиливая пациента ледяным взглядом к
спинке кресла. – Ты представлял себе Офферинг. Этот популярный
хоррор. И всегда играл в локации Темный луг. А теперь смотри.
Врач протянул руку к рабочему столу и
не глядя коснулся его пальцами в замысловатой комбинации. На вновь
вспыхнувшем голо-экране появился текстовый список, и Марк сразу
узнал его – сто двадцать пять локаций Офферинга. Он не хотел
читать, боялся, но глаза помимо воли пробежали по столбцам.
Названия «Темный луг» там не было.
– Мне очень жаль, – в который раз
повторил Ник Бостром, гася экран. Его глаза снова лучились
теплотой, а голос звучал мягко, успокаивающе. – Но я уже говорил,
что у тебя сильный разум, и теперь это твое преимущество в борьбе с
недугом. Мы победим его, я обещаю. Твой случай редкий, но отнюдь не
единичный.
Именно в этот момент Марк понял, что
все это – правда. Что он действительно сошел с ума из-за гибели
жены и дочери. Что он целый год жил в мире, которого не существует.
Что он убил тридцать пять человек. Убил жестоко, извращенно.
А лучшее доказательство всего этого –
человек, который сидит перед ним. Ник Бостром выступал
консультантом его университетского исследования, поэтому Марк
хорошо запомнил врача, хотя лично они встречались лишь раз, в
основном общаясь по Сети. Бостром широко известен нестандартным
подходом к лечению пациентов, он нем часто шутят, что он будто
воплощает плохого и доброго Стража в одном лице. Но делает это
вовсе не как шизофреник, совсем наоборот – на его фоне пациенты
инстинктивно осознают, что действительно больны. Он будто оттеняет
их девиантное состояние своей эталонной человечностью – далеко не
идеальным образом, но максимально стабильным, этакой психической
константой, которую невозможно пошатнуть.
Создать НПЦ, который так точно
скопировал бы характер настоящего человека, просто невозможно. Это
годы, даже десятилетия. И тем более, так невозможно сыграть.
Значит это не симуляция.
Марк ожидал, что его сознание
отключится, едва он мысленно озвучит свой вывод. Что он
окончательно слетит с катушек и начнет разносить кабинет Бострома,
или даже набросится на врача. Но он ничего не сделал, и даже дрожь
в пальцах прекратилась. Выглядело все так, будто он давно это знал,
или догадывался, но что-то в мозгу не давало ему увидеть реальный
мир. И вот теперь, когда занавес подняли, разум Марка вздохнул с
облегчением.