Покинув палату, они двинулись уже
знакомым маршрутом, который, тем не менее, изменился на несколько
перекрестков. Но это больше не было проблемой – Марк держал в уме
уже известные ему конфигурации здания, а чутье запертого в его теле
Бладхаунда идеально дополняло картину. Клиника может
перестраиваться прямо у него под ногами – он все равно найдет
путь.
В этот раз они не встретили
Смотрителей, только одиночные камеры, с которыми Сакура справлялся
без видимого труда. В комнату с синхронизационным ложементом вошли
молча, Марк сразу же улегся на холодную магна-мембрану, а парсер
приступил к активации. Ему потребовалось меньше пяти минут, чтобы
подключить нейрокиты, взломать локальную Сеть, выйти в глобальную,
и запустить Офферинг.
– Готов? – на всякий случай уточнил
Сакура.
– Минуту, – Марк выбрал охотника, а
на списке карт решил провести эксперимент и запустить не рандом, а
конкретную локацию. Так, пусть будет «Искусственный рай». – Все,
теперь готов!
Сакура провел рукой по
голографическому экрану администратора и набрал код запуска
синхронизации. Подбор оппонентов длился всего три секунды, на
четвертую Марк звучно выдохнул и расслабил тело. А напряг его уже
Бладхаунд.
Охотник сидел в трепещущем полумраке
на чердаке брошенного особняка, а закатное солнце заливало
багрянцем осколки стекла у его ног. Солнечный свет еще боролся с
наступающей тьмой, хотя знал – ему не победить. На этой поэтичной
мысли Бладхаунд облизнулся и выпрыгнул в окно. Приземлившись, он
припал к земле и закрыл глаза, принюхиваясь и ловя пока еще
отдаленные звуки приближающихся эскейперов.
Итак, снова пятеро. Трое идут с юга,
двое – с востока. Восточные ближе, а значит – выбор очевиден.
Охотник сорвался с места и заскользил сквозь сумрак к ремонтному
блоку, первый этаж которого уже занимался розоватым пламенем. А
ведь он никогда не задумывался об этом – почему горит ремонтный
блок? Хм, странные мысли, он будто не впервые здесь…
Бладхаунд остановился в тени старого
клена, выросшего на углу здания в низине. Здесь сток из блока
попадает в карстовую каверну, поэтому земля осела. Охотник знает
это, потому что тут влажно и прохладно, а от почвы поднимается едва
уловимый аромат нечистот и карбонового масла, которым чистят
ренж-двигатели.
Бладхаунд никогда еще не испытывал
дежавю, но сейчас это чувство было таким сильным, что он опешил. А
потом почувствовал, что действительно уже был здесь. Причем не
один. Но… с кем? В ответ на вопрос что-то заворочалось в глубине
его сознания и внезапно попыталось вырваться наружу. Бладхаунд
зарычал и напрягся, прогоняя нечто обратно, не позволяя ему
перехватить контроль.