С самого утра себе не находила места. Перманентно ревела белугой, свернувшись в позу эмбриона в душевой, под обжигающими каплями воды. А затем кое-как соскоблила себя с кафеля и заставила в последний раз почтить память Игната.
Открыла телефон и нашу с ним переписку, где он кидал мне обратные билеты.
Он должен был вернуться ко мне сегодня. Самолет бы прилетел в «Шарик» ровно в семь вечера. И уже бы, примерно, через час в замочной скважине нашей квартиры зазвенели ключи.
Открылась бы дверь.
И обожаемый, чуть хрипловатый баритон пролился бы бальзамом на мои истерзанные нервы.
— Любимая, я дома!
Я бы кинулась к нему и повисла разомлевшей кошкой на сильных плечах, пахнувших раем. Я бы зацеловала заросшие щетиной щеки. Я бы сказала, как рада, что он вернулся ко мне.
Я бы все отдала, чтобы это случилось!
Но эта реальность не привыкла торговаться. Она просто забирала жизни и хохотала над нашими слезами и печалями. А мне осталось только покорно брести по колотому стеклу, что услужливо постелила мне насмешница-судьба.
Что я и сделала...
Остаток дня я простояла у плиты. Поставила вариться мясо на кости — на борщ, что так любил Игнат. Собственноручно перекрутила говядину со свининой и сделала фарш — на котлеты. Достала и очистила от косточек сливы — на компот.
Не забыла про картофельное пюре. Настоящее, от которого у моего Лисса всегда текли слюнки. Со сливочным маслом, яйцом, молоком и шкварками. М-м-м, по бабушкиному рецепту.
Когда же все было готово, уделила время и себе.
Снова сходила в душ.
А после него долго-долго стояла перед зеркалом и смотрела на собственное отражение. Скривилась, но все-таки полезла в тот ящик, где нетронутой лежала вся так косметика, что дарил мне Игнат.
Накрасилась. Подвела веки, прошлась по ресницам тушью и даже губы алой помадой подвела.
Удивленно посмотрела на себя снова. И все же стерла вульгарно алый оттенок.
Высушила волосы и распустила их по плечам упругими волнами, в обход устоявшейся привычки заплетать их в косы.
А после пошагала с беснующимся за ребрами сердцем в гардеробную, где замерла, покусывая губы, возле штанги, где бесконечным рядом висели наряды, что дарил мне супруг. Все с бирками. Ни разу не надетые.
Ненужные мне.
Но сейчас я хотела быть для него красивой.
Чтобы он поглядел на меня с небес и улыбнулся.