Моя жена сидит за столом с телефоном в руках, а значит, она держала его всё то время, пока я звонил, и не ответила.
— Здравствуй.
— Привет. Я бы перезвонила, — поднимает телефон вверх и опускает его на стол, не глядя на меня.
— Я приглашал тебя на ужин.
— Я не давала тебе свой ответ.
— Да. Поэтому я пришёл, чтобы украсть тебя у этого кресла и стен.
— Ясно. Но у меня много дел, — указывает на сотню папок, которые лежат на поверхности её рабочего места.
— Тебе не платят сверхурочные, поэтому я всё же хочу тебя забрать. Прошу, милая.
Она наконец отрывает глаза от документов и смотрит на меня.
Мне кажется, мы оба знали, что этот вечер в некотором роде последний для нас как семьи.
Наверное, поэтому я так же задержался в офисе и сейчас вызволяю её отсюда.
Вероника спокойно кивает и начинает собирать свои вещи. Затем выключает настольную лампу и подходит ко мне, стоящему у входа. Не шевелюсь. Только слежу за каждым её движением.
— Мы идём на ужин или останемся здесь до утра? — расправляет плечи, перейдя на своё остроумие, которое помогает ей справиться с болью, закрыться от глаз, как защитный механизм.
— Просто хотел посмотреть на тебя поближе, — тянусь к её лицу и касаюсь нежной кожи кончиками пальцев.
«Господи, я буду так по ней скучать».
Она поднимает на меня недовольный взгляд и выдерживает ровно пять секунд, когда я отхожу в сторону. Пять секунд, пока боль не станет слишком явной и трудно сдерживаемой.
Хочется обнять её со спины и, прижавшись к ней грудью, сказать: «Я понимаю тебя. Потому что и мне больно», — но я лишь следую за ней.
Вероника подходит к своей машине. Я помогаю сесть. Затем иду к своей и, заведя двигатель, выезжаю с парковки.
Она следует за мной и останавливается опять же рядом у выбранного мной ресторана.
За столиком мы садимся напротив друг друга и довольно быстро выбираем на ужин несколько блюд.
— Красивое место.
— Недавно открылось. Решил, что мы обязаны его посмотреть и оценить.
Это было нашей фишкой много лет. Новое кафе или ресторан — и мы тут же оказываемся там, чтобы дать свою оценку. Есть те, что нам нравились и становились в итоге любимыми, но по большей части мало таких, что были способны удивить.
Мы сидим молча, и глаза Ники то и дело стараются с моими не сталкиваться. Между нами стало так мало каких-то контактов, что мне теперь приходится думать: нормально ли прикоснуться её тут или там. Моя вина, но я чертовски сильно старался заслужить её доверие снова, её саму.