— Пока не знает. Но будет знать!
— Так... — Александр Михайлович, Его Императорское Высочество
великий князь на практически незаметное мгновение задумался и решил
сменить тему разговора. — А страшно было на немецкие крейсеры в
атаку идти?
— Страшно ли? Пожалуй, нет, не страшно, — чуть потянул фразу,
вспоминая свои ощущения перед атакой. Сколько времени с тех пор
прошло, а всё словно вчера было. Честно продолжил. — Скорее,
азартно. Опять же, если правду сказать, в той атаке никакого риска
не было. Ну, почти никакого. Не думали, да и не ожидали немцы, что
мы на этакую наглость решимся. Потом, конечно, опомнились,
сообразили, да уже поздно было. Да ещё и Михаил постарался,
пулемётным огнём их хорошо причесал.
— Как? Причесал? Интересное выражение, — и перевёл взгляд на
Михаила. — Вахмистр, вас же в том самом бою ранило?
— Так точно, Ваше Императорское Высочество, — пустил петуха
Лебедев, вытягиваясь ещё сильнее. Хотя, куда уж сильнее...
— Та-ак. Что за изменения вы задумали? — снова сменил тему
князь.
Пришлось рассказывать, а потом и показывать на пальцах в
кабине самолёта, где именно и почему мы хотим сделать пулемётные
гнёзда. Вроде бы удалось разумно объяснить и убедить Александра
Михайловича. Хотя, было трудно. Харизмой князь так и давил, сбивая
с мысли неожиданными вопросами, бесцеремонно перебивая в процессе
разъяснений.
Бедолага Сикорский извёлся весь снаружи. Внутрь его никто не
пустил. Те мордовороты вообще никого к кабине не подпускали. Так
что общались мы с Его Высочеством наедине.
Потом наверняка придётся перед Игорем Ивановичем объясняться
и извиняться. Не успел я, к сожалению, с Глебовым пообщаться, всё
откладывал и откладывал это мероприятие. Думал, соберу в одну кучу
все мои пожелания, тогда и поговорю сегодня вечером. А оно вон как
вышло. Как бы отношения с изобретателем после такого совсем не
испортить. Вот кто меня за язык тянул со всеми этими изменениями?
Оправдался, называется. Лучше бы отмолчался.
А потом меня и Михаила выпроводили, правда вежливо, из
самолёта, а его салон мигом заполонили сопровождающие князя лица. И
каждый из них, пробираясь в салон, хоть краем глаза, но косился в
мою сторону. Уф-ф, свершилось именно то, о чём меня предупреждал
перед отъездом из Ревеля Александр Васильевич Колчак. На пустом
месте умудрился нажить себе огромную кучу недоброжелателей. Ещё бы,
столько времени одному мне Великий князь внимание уделил... И
принесла же его нелёгкая...