– Это наша регистратура, – сказала культоргша. – Приглашаю всех выйти и расположиться вон там, в холле. Подготовьте, пожалуйста, паспорта, путевки, вас оформят и распределят, кому где жить. С прибытием вас, и счастливого отдыха. Старожилы, укажите новичкам дорогу.
Произнеся эти слова, культоргша дематериализовалась с такой скоростью, что Алексей Алексеевич только глазами растерянно похлопал: вот только что был тут человек, и – на тебе – нету, куда до нее старику Хоттабычу. Прибывший люд уже шагал к регистратуре. Бородач с девушкой из третьего купе шли вместе, на несколько шагов опередив прочую публику, правда, как отметил Алексей Алексеевич, вещи свои она по-прежнему несла сама.
Комната Алексея Алексеевича была двухместной, располагалась на третьем этаже и имела лоджию умопомрачительных размеров. В лоджии находились еще две дополнительные кровати, а в разделяющем их пространстве можно было спокойно танцевать вальс. Вид на море из этой лоджии открывался изумительный.
Швырнув сумку в кресло и отметив мимоходом, что соседняя койка была еще не занята, Алексей Алексеевич отправился осмотреться. Санаторная территория была огромна, ухожена и буквально утопала в цветах. Но что самое удивительное – она была безлюдна. Первым человеком, которого он встретил у изящного восточной архитектуры здания, была та самая красивая дама, его автобусная конфидентка, так сказать, его персональный автобусный гид.
– А-аха, – с удовлетворением констатировала дама, – вот и Вы. Вы, что же, я смотрю, нацелились на гарем?
Алексей Алексеевич несколько опешил.
– Я… собственно… гарем – это для меня многовато.
Красивая дама снисходительно улыбнулась.
– Вы не поняли. Ламес, как говаривали классики, до исторического материализма принадлежал какому-то восточному хану. Или эмиру. Владыке, одним словом. И в этом здании располагался его гарем.
– Ах, вот как, – пробормотал Алексей Алексеевич. – Интересно…
– Так вот я специально попросила, чтобы меня определили не во второй корпус, а сюда. Жить в гареме – это, знаете ли, круто. Воображение разыгрывается, и все такое. Будто бы я одалиска какая-нибудь, умащенная благовониями. Раскинулась я, значит, обнаженная на подушках… вокруг музыка восточная… и я с трепетом жду, что вот сейчас раскроется дверь, на пороге возникнет мой владыка и повелитель… – конфидентка сделала большие глаза и медленно оглядела Алексея Алексеевича с головы до ног. – А где Вы определились?