— Тот человек сидит слишком прямо и
оглядывался сейчас только за счет шеи. Еще у двоих повреждены
плечи, но давно. Та женщина хромает, травма недавняя, но вряд ли в
результате допроса.
Сикис кивнул, ушел к стойке и,
подхватив кувшин молока, подсел к гвардейцу с больной
спиной.
— Его выпороли? — Наверное, ей не
хотелось знать, но почему-то было нужно. Словно такие вещи
позволяли лучше видеть. Нельзя ведь любить зажмурившись.
— Возможно, но не обязательно, —
равнодушно ответил Отектей. — Есть не один способ привести к
подобному состоянию.
Но открыв глаза иногда любить
невозможно вовсе. Эш проглотила остаток каши, осторожно взяла
кружку с молоком и тоже подсела к Сикису и незнакомому
гвардейцу.
Оказывается, про проваленные задания и
правда рассказывали. Эш слушала не очень внимательно, больше
смотрела. Пыталась понять, как этот человек, которому, теперь она
видела, было больно даже дышать, мог улыбаться. Он ведь не
изображал улыбку, он весь был одна сплошная искренность, как
звучащая струна чаранга, веселый, насмешничающий над своим
провалом.
“Он счастлив, что жив. Чего еще ему
желать?”
Уже неделю, когда Эш не могла что-то
понять, когда не получалось во что-то поверить, ей казалось, что
она слышит знакомый голос. Здесь, сейчас, когда она вместе с
гвардейцами искала Текамсеха, это было еще больней.
— В общем, меня и за то, что не
уследил, и за то, что оставил пост по головке не погладили, —
подытожил гвардеец, опрокидывая кружку. — А вы его теперь ищете?
Помогай вам птицы, что ли.
— Спасибо, — хмыкнул Сикис. — Ты давно
с ним работал? С чего вообще слежка, да еще со стороны, у него же
группа была?
— Ну знаешь, мне не докладывались, с
чего. Я облажался как раз потому, что недавно. Да и жив, небось,
потому же — всем понятно, что в начале слежки сложней, еще всех
привычек не узнал. Сегодня пятый день был бы. Я там порог синенькой
посыпал, не перепрыгнуть, так что смотрите — если следов нет, из
дома он не выходил.
— А какая у него последняя работа
была?
— Обычная вроде — имперец, которого
подземники завербовали. Но тут я подробностей не узнавал, сам
понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Сикис. Встал из-за
стола, кивнул. — Да славится Император!
— Да славится Император!
Теперь, наверное, они пойдут к дому
Текамсеха, или выяснять про его последнее задание. Эш обернулась на
ходу, чуть не столкнувшись с кем-то смутно знакомым. Жалко, что она
даже имени раненого наблюдателя не спросила. Но это было не самым
важным, главное запомнить лицо, очень-очень хорошо запомнить.
Дернула Сикиса за рукав: