Когда она впервые писала строчки,
каждый раз пыталась сочинить что-нибудь завиральное. Теперь Ада
знала — нет ничего лучше правды.
“Они поднялись по задней лестнице,
желая найти свою цель. Никто не слышал и не видел их, разве что
только стены. Они знали, что возьмут бумаги и деньги, и скроются
прежде, чем хозяин вернется домой”.
Не шедевр, да, совсем не шедевр, ну и
что? Ведь работает.
Капли воды, слившиеся в слова,
исчезли, миг спустя в голове Ады зазвучал скрипучий
голос:
“Ну-ну, скроются они. Ты тут не
единственная с пером, знаешь ли”.
— Знаю, — тихо отозвалась она вслух. —
Подскажешь, где комната мага?
“Таким грубиянам, которые портят
приличные перила, делают из них какие-то презренные крохотные
щепочки? С чего бы мне?”
— Например, чтобы я не велела тебе
сгореть, — улыбнулась Ада. Голос помолчал немного, но стоило ей
поднять перо, торопливо сказал:
“Еще пять шагов по террасе, и будет
его окно. Изверги! Приладьте меня обратно в перила,
пожалуйста”.
Ада кивнула, тряхнула пером, обрывая
магию. Попросила:
— Приделай ее обратно, если получится.
Нам нужно следующее окно.
С защелкой пришлось возиться Гиру —
беседовать с тем, что вделано в целое окно, а то — в трактир, Ада
остерегалась. Это у щепки тонкий голос и почти нет воли, хотя даже
с ней приходилось спорить, угрожать или уговаривать. Дом же вполне
мог оказаться сильнее магички и выжать из нее всю воду до капли,
обретая сознание.
Друг не подвел, но одного взгляда
хватило, чтобы понять — маг съехал.
— Вот сушь, — разочарованно ругнулся
Гир. — Прости, такой подлости я от него не ждал.
Ада прикусила губу, хмурясь. Вылезла
обратно на террасу, выдернула знакомую щепку, взмахнула
пером.
— Ты знала, что он уехал.
“Ну и что? Ты спросила, где комната,
я…”
Короткая строка, на ладони полыхнул
язычок пламени, слишком быстро погасший, чтобы обжечь. Ада
стряхнула пепел.
— Хочешь, выколупаю камень из
мостовой? — предложил Гирей. — Верности меньше, сговорчивости
больше.
— И прохожих больше, а по сапогам мага
не отличить. Не выйдет, Гир, лучше своих людей
подключай.
— Тогда до завтра?
— Да.
Они спустились по лестнице, вышли на
одну из больших улиц. Друг отпустил ее локоть, махнул рукой и исчез
в переулке, по воровской традиции не прощаясь. Адельхайд
улыбнулась, прикрыла глаза, вдыхая запахи соленой воды, рыбы,
свечного жира. Казалось, только по этой восхитительной вони, от
которой брат бы позеленел, прикрывая нос платком, она могла
разобрать, где какой квартал Варны.