В мой локоть эльф вцепился, словно голодный бультерьер в
сахарную косточку и скинуть его никак не получалось. Блондин
буравил меня презрительным взглядом, пренебрежительно кривя губы,
мне же волей неволей пришлось успокоиться, дабы не мешать своему
спутнику ездить по ушам дамочке, оказавшейся той самой таинственной
Маришкой – предметом воздыхания Бруно и по совместительству всё ещё
хозяйкой этого места.
– Да… я что-то припоминаю… – неуверенно отозвалась девушка и,
запахнув плед, немного вышла из-за спины красавчика. – В последний
раз мы виделись где-то около полугода назад. Прошу простить меня за
мой внешний вид…
– О! Это мы должны просить у вас прощения, за то, что застали
вас в столь неудобный момент. Мы с Игорем-имом только что
спустились со стен…
– Как там дела? – взволнованно прошептала Баронесса, делая шаг
вперёд, и тут же наткнулась на выставленную в останавливающем жесте
руку щёголя. – Но, что вы там делали Гуэнь. Вы же насколько я помню
знаток древностей.
– Я «искатель древностей» моя госпожа, – продолжил разливаться
соловьём ушастый. – Мой путь и моя философия всегда связаны с
опасностями, а потому, когда мы узнали о вашей беде и предложили
Лех-иму свою помощь, он согласился, но долго не хотел принимать
помощь бесплатно, так что нам пришлось заключить с ним
контракт…
– Так что там…
– Боюсь, что стены пали Мари-аян. Силы были неравны, но ваши
воины доблестно сражались. К моему величайшему горю, подлые враги
применили запрещённые во всех цивилизованных странах заряженные
стрелы Дирамида и Лех-им был ранен. Ашару Бруно-им вынес своего
капитана. К моему величайшему стыду всё произошло настолько
внезапно, что я даже не успел осмотреть его рану. Ныне ваши верные
воины героически защищают подступы к главной башне, но боюсь, что
надолго их не хватит при всей их воистину нечеловеческой смелости.
Меня же вновь позвала в путь дорога, прошу понять и простить…
Эльф изобразил поклон, не выпуская мою руку из своих крепких
пальцев.
– О… Всеправедный! – ахнула девушка и качнулась, так что рыцарю
пришлось спешно подхватить её.
– Наёмники, – смазливый мужик вложил в это слово столько
презрения, и ненависти что мне даже стало смешно. – Трусливо
бежите, лишь только возникает малейшая опасность! Бесхребетные
твари… Вы даже сохнуть-то по-человечески не может…