Так что командование пошло на небольшую хитрость. В то время,
как мы уже ведём найденного по маячку пилота пешком к удалённой
точке эвакуации, злобные «Крокодилы», которых боевики боятся, как
чёрт ладана, обрабатывают отряды террористов, оперативно
подтянувшиеся к месту приземления летуна.
Двигаться нам здесь приходиться предельно осторожно, постоянно
таясь и проверяя местность. Из-за показной активности вертушек,
максимум на какую поддержку с воздуха мы могли рассчитывать – малые
личные разведывательные дроны, управляющиеся с системы,
интегрированной в «Ратник». Но запускали их довольно редко, ведь
время полёта было ограничено, а боевики отличались отменным
зрением. К тому же действовали мы в максимальной изоляции.
Приходилось соблюдать режим радиомолчания, минимизируя вероятность
обнаружения группы.
– Чудо, ты как? Чуешь чего? – раздался тихий шёпот из-за
спины.
«Чудо» – это я, сержант Игорь Данилович Нечаев. Этим
двусмысленным позывным я был обязан лично начальнику Береговых
войск Черноморского флота. В те дни я как раз пошёл на
сверхсрочную. К тому же в пику заносчивому отчиму подписал
трёхлетний контракт. Не сказать, чтобы мама обрадовалась моему
самовольству, так что, когда я подал заявление на перевод в Сирию,
то предпочёл вообще не извещать родных. Даже деда. А во время
обязательной аттестации генерал-лейтенант лично подошёл ко мне,
посмотрел скептически и заявил: «Значит это ты у нас и есть тот
самый «феномен». Опасность чуешь, от выстрелов уворачиваешься.
М-да…такое «чудо в перьях» может пригодиться».
Ну и народная молва тут же обозвала меня «Феноменом», «Чудом» и
«Йогуртом». Но если за первое и третье я мог и в морду дать, благо
природа меня здоровьем не обделила, то от двусмысленного «Чуда»
отвертеться уже не удалось. Равно как и от неофициальной должности
«Чующего пятой точкой всяческие неприятности», на что командир
только смеялся и говорил, что в каждом отряде должен быть подобный
боец.
Нельзя сказать, что данная способность срабатывала у меня
безупречно, но несколько раз помогала и мне, и ребятам остаться
целыми и невредимыми. Вот и сейчас Батя в первую очередь
интересовался, не ощущаю ли я чего-нибудь эдакого.
– Тихо пока, – я отрицательно помотал головой. – Но что-то на
душе неспокойно. Кошки скребут. Денисыч, нам бы ускориться…