Командир молча хлопнул меня по плечу. Ускориться он и сам был бы
не против, но пока что то было чревато. Кроме того нас тормозила
ещё одна очень веская причина. Я быстро оглянулся на пилота.
Отважный мужик, летавший на устаревшей, как минимум, лет на
сорок технике и при этом успешно выполнявший свои боевые задачи. Но
вот сегодня ему не повезло. Сириец сидел в тени кустов акации,
вытянув ноги, и блаженно щурился на родное солнце. При приземлении
в долину одной из рек парень серьезно повредил щиколотку, но, не
смотря на травму, он старался не тормозить наше
продвижение.
– Подъём, – скомандовал Батя спустя минут пять. – Двинули
дальше. Кот, Ус помогайте камраду, Лом – вперёд.
Пока остальной десяток строился, Толян и Лёха подхватили пилота
под руки, а Петро скользнул вперёд, разведывая путь. Не смотря на
то, что был он очень худым и высоким, за что получил свой позывной,
двигался сквозь он сквозь зелёнку практически бесшумно.
Лучшего ведущего для головного дозора трудно было себе представить.
Этот человек словно бы имел с природой некое сродство. И
не подумаешь, что на гражданке, ещё до призыва Пётр Висельников был
программистом-любителем, а все свои навыки приобрёл во время игр в
стайкбол.
Ребята двинулись вперёд, и я, проклиная жгучее средиземноморское
солнце, занял своё место в колонне. Жара стояла жуткая, не
привычная для меня, жителя средней полосы России. Даже в Крыму я
чувствовал себя немного неуютно, что уж тут говорить о климате этих
мест. Впрочем, я благоразумно не распространятся на эту тему,
искренне считая, что при необходимости человек может привыкнуть ко
всему. Вот и теперь я, хоть и мысленно слал гневные филиппики
светилу, стоически вышагивал за Батей, буравя глазами окрестные
пейзажи.
Двигаясь в центре группы и глядя на эту древнюю, опалённую
тысячелетиями войн землю, я ощущал какое-то непонятное восторженное
и, в то же время, грустное чувство. Будто сама история проходила
через меня: крестоносцы, сарацины, «Львиное сердце» и Саллах-ад
Дин. Все те, кто резали друг друга за эту землю будто шли в ногу со
мной, жалуясь на нерадивых потомков, забывших своих предков,
предавших себя в погоне за длинным долларом.
Мотнув головой, я отогнал посторонние мысли. Нет, это не были
первые признаки шизофрении или перегрева организма. Просто в голову
опять лезла всякая мистическая хрень, преследующая меня с самого
детства. Конечно, я уже привык так жить. Хотя другие мои странные
способности, типа мгновенного ускорения, пусть и раздражали, но им
легко было найти применение.