Да, у меня в гардеробе было две пары темно-синих джинсов, два черных свитера и черный пуховик. Я даже себе не признавалась, что черный цвет в моей одежде преобладает. Сам же Кирилл всегда ходил в одной и той же красной клетчатой рубашке. У него их несколько, или носит все время одну? Почему меня это заботит? Вряд ли потому, что его гардероб, как и его нрав, стал предметом обсуждения моих коллег. Не удивлюсь, если они и мою одежду обсуждают.
И только когда мой гость ушел, я вспомнила, что говорили тогда женщины про него в столовой – он должен был ходить с тростью, но почему-то этого не делал. А я его сумками своими нагрузила. Вот почему он шел так медленно. Подбежав к окну, я увидела, как Кирилл идет по нашей короткой улочке, немного хромая. Что же с ним произошло? Похоже он не доверял не только людям, но и самой жизни. Не знаю, как я это почувствовала. А еще наконец разглядела цвет его глаз. Они были карие.
В декабре ветер разыгрался ни на шутку, который сносил все на своем пути. Я еле-еле доплеталась до работы, а обратно он гнал меня уже в спину. Возможен был и обратный сценарий. Но как-то первый вариант преобладал, словно ветер чувствовал мое настроение и дул в унисон.
Тем вечером, сама не знаю, что на меня нашло, я решила сходить к морю. Честно говоря, за пару месяцев, что я здесь жила, у меня редко возникало настроение смотреть на эту бесконечную, чаще всего серую, воду. Солнце пока в городке было не таким частым гостем, как хотелось. Наверно, в моменты прогулок я как никогда остро чувствовала свое одиночество. Особенно, если встречала парочек, держащихся за руки или обнимающих друг друга. А ведь сначала идея прогулок по променаду меня очень вдохновляла, но помню, что после второй такой вылазки у меня неожиданно настолько резко испортилось настроение, и накатило что-то похожее на депрессию, что море я стала избегать, хотя и чувствовала его присутствие рядом постоянно.
Спуск к морю располагался совсем недалеко от моего домика. Надо было только пройти мимо одного фешенебельного отеля, а потом спуститься по крутой деревянной лестнице. По дороге мне не встретилось ни одного человека. Конечно, в такой шторм все сидят дома и пьют горячий чай. «Вот спущусь вниз, глотну морского воздуха и бегом домой, – думала я, дрожа от холода, ветер буквально пробирал до костей. – И чтобы дома на коленях сидел мой Мефистофель, мурлыкал свою песенку, а у меня в руках книжка, и ветер завывал за окном, а не прямо над ухом».