– Выпейте чаю, – услышал он знакомый голос.
Приоткрыв один глаз, Крысогенов увидел Марию, протягивавшую ему стакан с тёмно-коричневым отваром.
– А поможет? – переворачиваясь на живот, проворочал он языком.
– Не знаю, по-моему, да.
Крысогенов взял трясущейся рукой стакан и сделал глоток. Живительная влага растеклась по его членам. Он приоткрыл второй глаз и, улыбнувшись Марии, залпом выпил весь стакан. Спустя минуту, он мирно посапывал, пуская слюни на подушку.
***
– Почитай мне что-нибудь, – попросил Золотарёв.
– Из своего? – лукаво спросил Мальчик.
– Конечно… твои стихи для меня – глоток хорошего вина.
– Ну, что же… слушай.
Она умчалась прочь в таксомоторе,
раскинув по брусчатке шиншилла,
а он застрелен был на побережье моря
под крики чаек, что любовь – мертва…
Что такое, что с тобой, – воскликнул Мальчик, увидев слезы на щеках Альберта.
– Откуда ты узнал? – тихо спросил тот.
– Что?
– Как ты узнал, что… нет, ничего, извини, – бакалейщик отвернулся и вздохнул.
– Ничего не понимаю, но если не хочешь, не говори, – Мальчик смотрел на согбенную спину Золотарёва и терялся в догадках. – Это что, как-то связано с тобой?
– Да, это меня застрелили на побережье… только не моря, а реки…
– Как тебя?.. Не пойму, ты же жив… Жив?
– Нет, я – мертвец. Призрак, дух… я – тело без жизни, плоть без души.
– Но ты же чувствуешь, ты же переживаешь, страдаешь… как без души, без жизни? – Мальчик не мог поверить своим ушам. – Ты шутишь…
– Нет, сейчас я расскажу тебе всё о своей смерти, – печально сказал Золотарёв, сделав большой глоток вина.
***
Следующее пробуждение Марии было аналогично первому, но вместо стонов Крысогенова, она услышала его истомные вздохи. Он сидел возле её ног и преданно смотрел на неё.
– Любимая, Вы проснулись? – с нежностью в голосе спросил Крысогенов.
Мария настороженно посмотрела на него.
– Что с Вами?
– Сам не пойму. Проснулся от огромного прилива чувств. Такую любовь к Вам испытываю, что есть не хочется.
– Странно.
– Ещё бы, сам удивляюсь, – Крысогенов задумался. – Вы чем меня отпаивали?