– Ну? – с весёлой злостью бросил Всеслав. – И где ж она, Несмеяне?..
Не любили в Полоцке новогородцев. Хорошо сидел в памяти полоцкий погром, хоть и минуло с того уже семьдесят лет. Хоть и вдосталь отмстили полочане Новгороду при Брячиславе-князе за Владимиров разор, ан после того Ярослав побил их на Судоме – и долг мести опять возрос. И князь Всеслав, истый кривич и полочанин, исключением не был – преклоняясь перед памятью деда Изяслава, прабабки Рогнеды и пращура Рогволода, новогородцев не любил.
– За тем вон колком, – Несмеян указал на небольшой берёзовый лесок. – Там за ним речка… так и зовётся – Межа…
Всеслав криво усмехнулся.
– А ну-ка… поглядим на неё.
И уже приближаясь к колку, Всеслав почуял вдруг в воздухе нечто странное. Князь ещё не успел понять, ЧТО именно, как Несмеян за спиной сказал:
– Дымом пахнет, княже.
Пахло дымом, но не так, как пахнет от доброго костра охотников или рыбаков. Не было и тягучего духа гари, как от огня углежогов или дегтярей. Пахло горелым дубом, тянуло чуть сладковатым запахом горелой плоти. А над деревьями уже вставал тягуче-чёрный столб дыма – горело что-то за межой, в новогородский волости.
Всеслав колебался всего мгновение – в конце концов, там, на Новогородчине живут такие же кривичи, как и его полочане! Вытянул коня плетью и бросил его вскачь. А дружина с радостным гиком сорвалась следом, горяча коней – каждому люба молодецкая скачка, да и руки потешить мечом, коль доведётся, князю славы да чести себе добыть!
Речка Межа оказалась ручьём в три сажени шириной, не больше. Небось и в глубину не больше сажени будет, а то меньше, – успел подумать Всеслав. И тут же с другого берега раздался пронзительный женский крик.
От ближней опушки к берегу речки бежала женщина – в белой одежде. Разглядеть пока что можно было плохо, но для того, чтоб понять, что не простая жёнка бежит, не надо было обладать ястребиными глазами или семью пядями во лбу.
Следом, весело гогоча, скакало с десяток конных – с весёлым присвистом, размахивая плетями. Окольчуженные, с новогородским знаменом на щитах.
Десяток молодых здоровых лбов, пригодных на что-то иное, более достойное, чем погоня на конях за женщиной.
Всеслав скрипнул зубами, коротким кивком дал своим разрешение. И пала тишина, нарушаемая только конским фырком да скрипом натягиваемых тетив.