Кофе приземлился на столик у окна, наполнив приятным ароматом взгляд, которым Петров снова проводил улыбнувшуюся ему официантку. Константин уже третий раз посещал это кафе, и, хоть он был не против релаксационной музыки и бодрящей чашки кофе с утра, он преследовал здесь другие цели. Официантка, только что обслужившая гостя столичной кафешки, была главным объектом его внимания.
Личная жизнь корреспондента Петрова красовалась в его душе музейным экспонатом в виде замёрзшей птицы любви. Юность прошла в полётах мечты, но он давно уже смирился с недосягаемостью облаков. Он не отказывался от любви, однако не мог воспользоваться столь дорогим даром судьбы. Но однажды настал день, образовавший трещину на льду, которая готовилась вот-вот вызвать окончательное разрушение прозрачной стены.
Молнию, ставшую причиной возникновения брака на ледяной птице, звали Настей. В день первого посещения этой милой забегаловки удар в сердце вызвал исчезновение мыслей в голове Петрова: он не мог ответить на элементарные вопросы о заказе, потому что просто-напросто их не расслышал. Во второй раз Костю обслуживал какой-то парень, как назло, слишком учтивый, чтобы под предлогом жалобы гость смог потребовать замену. Но журналисту открывался потрясающий вид на дверь, ведущую на кухню. Молодой человек со сладким ожиданием смотрел туда и блаженно улыбался, как только оттуда выходила Настя.
Сегодня он не ошибся столиком.
– Пожалуйста! Ваш заказ. Принести счёт? – произнесла официантка в клетчатой рубашке с короткими рукавами и в фартуке; с улыбающимися карими глазами и тёмно-коричневыми, почти чёрными волосами, убранными в хвостик. Она поставила чашку с блюдцами на стол, поправляя пучок волос, заслонивший щёчку и край улыбки.
– Да… пожалуй. Настя, подождите! Что вы делаете завтра вечером?
– Я принесу вам счёт, – ответила Настя с интонацией, выражавшей удивление, насмешку, вежливость и, как ни печально, отказ.
– Завтра вечером?
– Нет, через пять минут, – отшутилась она и исчезла.
– Хорошо. Да чтоб тебя! – брякнул после её ухода Петров, обращаясь, разумеется, к себе.
Пока он смеялся над собственной выходкой, почёсывая затылок, допивая и доедая свой заказ, Настя вернулась со счётом.
– Послушайте, можете мне помочь? – спросил он собравшуюся отойти официантку.
– Да, пожалуйста! Ещё что-то хотите заказать?