А я смотрел — и что-то внутри… щёлкнуло. Мелочь. Почти незаметная.
Зацепила она меня чем-то. И я не люблю, когда меня цепляют. Это всегда к проблемам.
Дом встретил тишиной.
Слишком густой, как затхлый воздух, который долго никто не проветривал. Я захлопнул за собой дверь, поставил пакет на пол — ничего особенного, вода, хлеб, мясо, шоколадка. Почему я её взял — до сих пор не понял.
Сапоги скрипнули о пол. В доме — ни звука. Только тиканье старых часов на кухне и слабый скрип с потолка. Я прошёл дальше. Гостиная была полутемной. Арс валялся на диване, скинутый в полоборота, открытый рот, разбросанные руки. Спал. Как убитый.
Конечно. Оставил его на полтора часа — и вот результат. У этого урода даже совести нет. Я мрачно покачал головой, собираясь разбудить его позже.
И тут — звук. Тихий. Едва уловимый.
— Эй… кто-нибудь?..
Женский голос. Слабый.
Я замер.
Это была она.
Лана.
Я медленно подошёл к двери, за которой оставили её. Сложно было сказать, обращалась ли она к кому-то конкретно, или просто... не выдержала.
— Пожалуйста… — прошептала она чуть громче. — Мне нужно в туалет.
Я выдохнул. Тихо.
Просто. Банально. Человечески.
И всё равно — это прозвучало так, будто она просила спасти её жизнь. Голос ломкий, но не жалкий. Сдержанный. Даже в этой фразе она держалась. Не умоляла. Не пыталась сыграть слабую. Просто — факт.
Я постоял у двери ещё пару секунд. Посмотрел через плечо — Арс по-прежнему дрых, как пёс в конуре, не слыша ничего. Ни чёрта из него, как из охраны.
Щёлкнул замок. Открыл дверь.
Она сидела на краю кровати, в той же самой растянутой кофте и коротких шортах, волосы растрёпаны, лицо бледное, глаза — опухшие. Но взгляд — живой. Прямой.
Я кивнул на дверь.
— Пошли.
Она поднялась медленно. Осторожно. Словно ожидала подвоха. Я не торопил. Просто ждал.
— Руку, — сказал я, протягивая ключ от наручников.
Она протянула запястье. Я открыл браслет — металл звякнул. Она даже не потёрла кожу, просто опустила руку.
— По коридору налево. Дверь будет открыта. Я жду у стены, — сказал я.
Она кивнула, двинулась вперёд… но у самой двери вдруг остановилась. Рука потянулась к дверной ручке — не чтобы уйти, а чтобы закрыть её.
— Я… можно я закрою? — голос был тихим, почти неуверенным. — Я просто… не могу, когда вы стоите рядом.
Я приподнял бровь. Она даже не смотрела на меня — просто стояла, почти в профиль, с зажатым плечами, будто ждала отказа.