— Забрать девчонку? — переспросил он с ухмылкой. — Ты сам сказал: если папаша её любит — всё сработает.
Я посмотрел в сторону закрытой двери. За ней — ноль движений. Ни шагов, ни истерик, ни голосов.
— Я сказал если. А он — тишина. Уже почти сутки прошли.
— Может, она ему не дочь, — пожал плечами Арс. — Или он просто мразь. Или у него яйца из теста. Такие тоже бывают.
Я молчал.
Мы потеряли больше, чем могли себе позволить. Поставку оружия мы не оплатили — всё из-за этого человека. Этого "менеджера", как он сам себя называл. Мы поставили на него, а он кинул нас. А теперь — убитые. Исчезнувшие. Страх в глазах тех, кто ещё остался. И она — одна. Девчонка, которая не должна была стать проблемой.
— Так что, жалеешь? — спросил Арс.
— Пока нет, — ответил я.
Но если она пустая. Если в ней действительно нет никакой ценности… Тогда мы не просто ошиблись. Тогда я ошибся. А я не могу себе позволить ошибаться дважды.
— Ладно, — протянул Арс, потянувшись. — Если что, я знаю что с ней делать. Она красивая, кстати. Живенькая. Даже для заложницы.
Я резко поднял на него взгляд. Он понял. Сразу. Усмехнулся, но больше ничего не сказал.
— Следи за ней. Но без самодеятельности. Пока не разберёмся — она никому не принадлежит.
Я встал, подошёл к окну. За стеклом — тишина. Ночь. Ветви деревьев раскачивались, как в старом фильме ужасов.
Арс, как всегда, считал, что надо давить сильнее. Он ищет повод для действий, ему важно что-то делать. Двигаться. Ломать. Я оставил его за главного, а сам уехал. Поехал за едой — формально. На деле — просто уйти. Дать себе двадцать минут тишины. Потому что всё пошло не так.
Если отец любит её — он уже должен был появиться. Но он молчит.
А значит… Или он не любит. Или всё гораздо глубже, чем мы думали.
Скупился быстро. Без лишнего — вода, мясо, сигареты. Всё по списку. На кассе взгляд зацепился за полку с шоколадом. Какой-то молочный, с орехами. Детская обёртка, яркая. Рука сама потянулась.
Купил. Зачем — не знаю.
Девочки вроде любят сладкое. Наверное.
Уже в машине посмотрел на неё — лежала на сиденье, как будто не к месту. Мешала. Не вписывалась. Как и та девчонка в доме.
Лана.
Молоденькая совсем. Не по годам спокойная, но по глазам видно — зелёная. И вот странное: я должен был смотреть на неё как на объект. На элемент давления. На чужую проблему, которая временно стала моей.