Голос показался ему слишком молодым и звонким, а блеск глаз — живым и ярким. Женщина поднялась, стряхивая пыль с обрывков потрёпанной рваной одежды.
— Ты женишься, король. Но я хочу предупредить тебя.
— Кто ты такая?
— Я?
Весёлый смех раскатился по каменным сводам, растёкся по коридорам и лазейкам в скале.
Внезапно пещера исчезла, превратившись в площадку, сотканную из архаитов. Артефакты, склеенные один с другим, бескрайним ковром устилали пространство. Над головой, сбоку, внизу Ирсан видел лишь синее бездонное небо. Под ногами полупрозрачные архаиты светились нежно-голубым.
— Ардина! — догадался король и усмехнулся, склонив голову. — К чему такие изыски? Пещера, костёр?
— Подумала, ты проникнешься атмосферой!
Ардина звонко засмеялась, но король уже не мог видеть её лица. Слишком ослепительным казался её лик, спрятанный в лучах яркого солнца.
— Слушай меня, король Ирсан! — уже строже сказала богиня. — Слушай и внимай!
И будто тысяча мелких прозрачных ручейков разнеслась вокруг, превращаясь в нежный, но грозный напев. Каждое слово отчётливо врезалось королю в память. Так, чтобы навсегда увековечить пророчество.
«В рассветный час, когда на небе вспыхнет Наррская звезда, Хрустальная королева лишит жизни своего короля». И эхом отдалось в каждой клеточке, проникнув до самого сердца.
Вспыхнет звезда... на небе... рассвет... Лишит... королева... короля...
— Поздравляю вас, мой король, моя королева! — торжественно объявил жрец. — Пусть Ардина будет милостива к вам и подарит наследников древней династии!
Ирсан очнулся. Снова в храме. Рядом — жена. И пророчество богини, набатом звучащее в ушах.
Губы короля дрогнули в зловещей улыбке. Стала ясна перемена в поведении Виянны. Предупреждение получено.
Горе тебе, Хрустальная королева, если решишься на подлость!
***
Улыбка короля вдруг меня испугала. Зелёные глаза Ирсана заледенели. Вот только смотрел с теплом, вот только был исполнен доверия… Что произошло за тот краткий миг, пока жрец заканчивал обряд? По спине мягко пополз предательский холодок, превращаясь в уже привычные волнение и тревогу, подогреваемые извне единичными выкриками поздравлений и гулом за стенами храма.
Рару Ма простёр руки к потолку.
— Поздравим же короля и его королеву! — радостно провозгласил жрец.
Оробев окончательно, я смотрела на Ирсана. Понимание, что происходящее не сон, а этот незнакомый, неимоверно притягательный мужчина теперь претендует на мои свободу и жизнь, на моё новое тело, стало ослепительно явным. Настолько, что перед глазами заплясали чёрные мушки от переизбытка переживаний.