Все это прошло картинками в моём сознании. Я воочию увидела Юру и какую-то другую, непонятную женщину, лица которой я не разглядела, цвет волос я не понимала.
Просто она была на моём месте, по правую руку от него, на месте законной супруги.
И не единственной женщины.
– А чего ты хочешь?
Я старалась не плакать.
Я старалась держать себя в руках. Старалась забыть о том, что когда-то на влажных простынях, двое жили любовью.
Просто оказалось , что один из них в неё всего лишь играл.
– А черт знает чего я хочу. – Взмахнул рукой Юра и выпустил из пальца бокал.
Звон и хруст стекла разнёсся по кухне. Я зажала ладонями уши.
– Не знаю Мира, чего я хочу. Втроем в постель? Может быть. Ну, знаешь такая своеобразная шведская семья. Может быть, отпущение грехов. Но на самом деле я просто хочу легализации измены. Я хочу, чтобы ты знала о том, что у меня есть другая женщина. Я хочу чтобы тебя это не смущало. Я хочу, чтобы ты смотрела на это с должным пониманием, потому что мы с тобой больше четверти века в браке, понимаешь? Такое случается с людьми, когда они безумно много времени проводят рядом. Хочется чего-то другого. Ты меня всю жизнь почиваешь фуагра, а мне охота дебильного роллтона. Понимаешь, Мира?
Я не понимала.
– Я много чего хочу, Мира. – По-прежнему давился злостью Юра.
– Наверное, честности хочешь?
– Да, честно пришёл. Честно сказал. Повёл себя как честный человек. Да. – Взмахнул руками муж и зааплодировал. – Представляешь, ты меня понимаешь? Поэтому ты лучшая.
Его “лучшая”, звучало насмешкой, укоризненным взглядом и болезненной пощёчиной.
– Поэтому ты лучшая. Поэтому разводиться с тобой я не вижу смысла. Видишь, ты даже измену понимаешь. – Он взмахнул рукой и прошёл ко мне.
Тонкий аромат алкоголя пропитал пространство между нами.
Что случилось в промежутке между тем, как мы уехали из ресторана и тем, что случилось сейчас?
– Видишь, а я так долго парился. Не знал, как сказать. Точнее сказать, то знал. Время подобрать не мог.
– Самым лучшим оказалось выбрать день рождения дочери?
– Да.
Не реви.
Не реви Мира.
Не смей показывать свои слезы. Потом спрячешься в ванной. Сядешь на ледяное дно, притянешь колени к груди и завоешь, как раненая лань, которую подстрелил охотник, не догадываясь, что лань – это его королева.
Не плачь, моя девочка. Не плачь. Ради дочерей, ради сына не плачь.