Свежее сообщение от Чижика.
«Анька откладывает кирпичи». Прошел по ссылке, улыбнулся.
Бледное Анино лицо расплывается в старинном потрескавшемся зеркале. Позади борются со смехом Катя и Чижик.
«Пиковая Дама, приди».
«Надо же, поверить в такую чепуху»…
«Громче!» – командует Катя на видео.
У ролика уже десять просмотров.
«Пиковая Дама, приди».
Матвей повозил мышкой. Периферийным зрением уловил движение в воздухе. Мечущуюся точку справа. Муха прошмыгнула следом в комнату и летала у распахнутого шкафа-купе.
Матвей нашарил глянцевый журнал, скрутил трубочкой и привстал.
– Цыпа-цыпа-цыпа…
Гитарное соло Слэша оборвалось, будто с патефонной пластинки соскочила игла. Из колонок скрипело, дул ветер. Муха спикировала в гардероб.
«Пиковая Дама, приди», – в третий раз сказала Аня.
Пискнув роликами, дверца шкафа проехалась по направляющей, захлопнулась – и в ростовом зеркале отразилась спальня.
Матвей с журналом.
И женщина в черном.
Аня щелкнула рукояткой – газовая горелка расцвела лепестками огня. Сине-красный мотылек затрепетал под брюхом чайника. Аня бросила в чашку пакетик, отвернулась к окну. Мартовское небо было нахохленным и угрюмым. Солнце спряталось за пепельными облаками. Каркасы недостроек оккупировали вороны. Из цементных бассейнов торчали штыри арматуры, танцевали растяжки на ветру. Редкие прохожие брели к жилым домам, розовым и опрятным среди грубых серых заготовок. Рекламный щит обещал к осени гипермаркет и развлекательный центр с 3D-кинотеатром, но пока весенние дожди омывали неряшливые остовы, взрыхляли грязь вокруг новенькой детской площадки. С высоты пятого этажа Аня видела собачников на пустыре, даму в красном пуховике, толкающую коляску. Видела траурные полчища ворон над крышами.
Трель звонка оторвала от созерцания пейзажа. Мама! С конфетами и, возможно, книгами. Недавно Аня добила «Гарри Поттера» и требовала новых приключений.
Но в подъездных сумерках стояла не мама. Матвей. Запыхавшийся, будто не воспользовался лифтом, а бежал по лестнице с четырнадцатого этажа. Растрепанный, что необычно. Внимание Матвея к собственным волосам было неисчерпаемым источником чижиковских подколов.
– Привет, – улыбнулась Аня.
Потом вспомнила, что вообще-то обиделась на ребят за розыгрыш, и улыбку убрала.
– Можно войти?
Аня пожала плечами. Попятилась, пропуская Матвея. Парень скинул обувь, повертел головой. Взгляд задержался на темном пятне справа: гостиной, заставленной антиквариатом. Там отражало сплошной мрак зеркало, усыпанное мушками и расчерченное трещинами.