Солнечный свет прикасался к каменной поверхности женской фигуры. Взгляд мужчины был с ним единодушен. Но и когда свет скрывался за ширмой темноты, владелец статуи не прекращал ею любоваться. Он не видел её, но знал, что она есть. И этого осознания было достаточно, чтобы ощущать значимое для него – красота не исчезла.
Вместе с ней. Её образ продолжал жить в памяти. Годы неслись, как и полагалось со скоростью 365 дней за один годичный круг.
Вальдемар не отводил глаз от каменного изваяния. Мастер постарался: статуя казалась воздушной, как её прототип. Каждый изгиб неживой фигуры точно копировал тело женщины, давно истлевшее в земле.
Каждый раз, думая о ней, он мрачнел. Но только внешне. А внутри его рвала месть. И он был с ней согласен – виновные должны понести наказание.
Пятиметровые изображения украшали мегаполис. Автомобили и автобусы делили дорожное полотно. За ними следили многоэтажные дома. Крошечные фигурки сновали по улицам. Не поднимая голов. Ритм городов. Рекламы ждали внимания.
Она всегда обращала внимание на рекламные щиты, замостившие городское пространство. Они портили ей день с самого его начала. Не видеть их было бы невозможно. Всюду. Реклама. Торговля. Мода. Для кого? Обычных людей? Она окинула взглядом прохожих. Большая часть из них не отличалась от неё. Та же комплекция и такая же одежда масс-маркет.
– Что стоишь, как вкопанная. Обходить тебя что ли? – крикнул разносчик пиццы, воспользовавшийся, не как полагается мопедом или на худой конец велосипедом, а своими собственными ногами.
Она, не произнося ни слова, смотрела вслед недовольного парня. Молодой, даже привлекательный, он мог ей понравиться, если бы молчал. А вот она ему – нет. В этом она не сомневалась. В рекламе таких, как она не снимают.
Посмотрев на гигантские часы, размещенные на одном из зданий, она ускорила шаг. Даже, если бы она не опаздывала, все равно поспешила: коллектив, в котором работала, представлял собой обычных людей, без громких претензий на красоту. Соседствовать с той она бы не смогла.