– Ладно тебе, – прогремел напарник.
– Тебе не надоело? Мы арестовываем тех, кого суд гуманно усадит за решетку, да ещё и пенитенциарная служба будет следить, чтобы они находились в хороших условиях, а их следовало бы пустить сразу в расход, – Егор не уставал возмущаться и поражался, почему напарник не ведет себя аналогичным образом.
– Этого никогда не произойдет, чего нервы себе портить. Поехали.
Два офицера полицейской службы нехотя поднялись со своих мест, надели куртки и направились к выходу.
Обладатель более недовольного лица передал по рации, что вызов принят. Он не мог смириться, что опять увидит изувеченное ужасом лицо девочки, над которой поглумился тот, кто должен был ограждать её от опасности. В его представлении мужчина обязан защищать. Нет, к таким инцидентам, он офицер, служивший почти пятнадцать лет, привыкнуть не просто не мог, не хотел. Рассчитывал на перемены. И знал, что их не случится.
Скудность. Этим словом он мог назвать все, что его окружало. Квартира. Еда. Одежда. Выходные. Месяцы. Годы. Привык ли? Выбора особо не имелось. Каких-то десять лет назад ему казалось, что при желании человек способен достичь любой высоты, которую себе наметит и исполнит мечту. Реальность доказала обратное. Как же глупо было верить в увещевания философов. Неожиданно ему пришла в голову мысль, что те намеренно лгали, чтобы верившие в их ложь утрачивали время и не становились препятствием на пути тех, кто мог исполнять свои и даже чужие мечты, но только для самих себя. Он был одним из миллионов непримечательных лиц. Он жил, как и большинство. Просто отбывал жизненный срок. Зачем? Неужели ему самому это было нужно?
Подойдя к окну, он посмотрел на подобных себе. Сомнений в том, что его с ним роднила общая скудность не оставалось. Идущие по улице были ссутулившимися с опущенными вниз головами. Счастливые так не ходят. И ему предстояло, выйдя из дома, присоединиться к ним и приняв ту же позу, отправиться на работу. Туда, где он отыщет скудность и, с которой проведет рабочий день. А потом вернется к ней, только домой.
Тонированные изнутри по спецзаказу стекла задних дверей машины скрывали от него неприглядную действительность. Он знал, какая она на вид. Знал её вкус. Ныне он имел право избегать встречи с ней. Теперь он создавал собственную реальность и делал её такой, как ему хотелось.