Вот на южный фланг нас и везут,
только почему мы все еще едем вперед? Мы же не кадровая часть с
оружием, боеприпасами и четко поставленной задачей. Из нас еще надо
что-то сформировать, хоть как-то обучить тех, кто совсем не в теме,
оружие выдать, наконец. А мы куда лезем? И почему так беспечно?
Даже сюда уже должны залетать немецкие самолеты, а идущий к фронту
посреди дня эшелон – не та цель, которую летчики люфтваффе сочтут
второстепенной. Но это понятно мне, с моим уровнем
информированности, которого сейчас нет здесь больше ни у кого,
включая руководство РККА и вермахта, хотя у немцев с этим все же
получше – как ни крути, а господство в воздухе сильно улучшает
качество авиаразведки.
Итак, о чем же еще не знают в высоких
штабах? Или знают, но пока не успели должным образом отреагировать
и отдать необходимые приказы. Связь здесь и сейчас… Не будем о
грустном. А не знает в этом поезде никто, кроме меня, о том, что
меньше чем в паре сотен километров к западу от нашего эшелона немцы
бросили в бой свежую пехотную дивизию, и казавшаяся более-менее
устойчивой оборона города Гайсин рухнула, похоронив под собой
надежду удержать фронт. Восемнадцатый мехкорпус генерал-майора
Волоха, несколько дней до этого цементировавший оборону двенадцатой
армии, был расчленен на части, понес большие потери и стремительно
теряет боеспособность, беспорядочно отходя на восток. Но даже не
это самое страшное. На пути дивизии вермахта, взявшей Гайсин, еще
хватает войск красной армии, которые хоть и отступают, но оказывают
яростное сопротивление, регулярно переходя в контратаки. Гораздо
хуже то, что воспользовавшись успехом соседей, первая
горно-егерская дивизия генерал-майора Хуберта Ланца сформировала
ударную моторизованную группу, которая за один день совершила
семидесятикилометровый рывок на юго-восток, оказавшись в глубоком
тылу советских войск, и в образовавшийся разрыв начали стремительно
втягиваться все новые соединения немецкого сорок девятого корпуса.
Оборона советских войск в районе Умани оказалась дезорганизована, и
что там на самом деле происходит, никто в руководстве юго-западного
фронта толком не знает. И вот в эту-то мясорубку мы и едем,
оставаясь в безмятежном неведении относительно того, какая участь
ждет нас в ближайшем будущем.