- Пора менять позицию, товарищ
сержант. Если нас засекли, мины полетят именно сюда.
Я, конечно, сгущал краски. Расчет
третьего миномета, сильно впечатленный почти мгновенной гибелью и
ранениями товарищей, прекратил огонь и тоже решил сменить позицию,
что оказалось нам только на руку. Я надеялся, что место, куда они
переместятся, не будет прикрыто тушей бронетранспортера.
Мы побежали вправо, вновь спустились
в балку и быстро взобрались на соседний холм. Эта позиция оказалась
менее удобной, но зато теперь я видел расчет третьего миномета
противника. Плужников зарядил и отдал мне мою винтовку, забрав
назад свою.
Я сделал еще два быстрых выстрела, и
подбирающаяся к нашей позиции немецкая цепь окончательно лишилась
огневой поддержки. Бойцы старшего лейтенанта оживились, и открыли
по противнику более интенсивный и прицельный огонь, насколько это
было возможно имеющимися у них средствами, а немцы, наоборот,
несколько замешкались из-за резкого изменения обстановки.
Я помнил, что у противника есть еще,
как минимум, один пулемет на третьем мотоцикле, но где он сейчас, я
не видел, даже используя панораму со спутника. За поворотом дороги,
не подставляясь под наш огонь, остановились три грузовика. Из двух
из них сейчас выпрыгивали немецкие пехотинцы и подгоняемые лающими
командами унтеров, бежали прямо через лес на помощь своим
товарищам.
Я сделал еще несколько выстрелов,
стремясь добавить неразберихи в боевые порядки противника.
- Товарищ сержант, надо срочно
уводить людей, пока немцы не перегруппировались и не пришли в себя.
У нас много раненых. Это лучший момент для отхода – потом не
оторвемся.
Плужников бросил на меня быстрый
взгляд и открыл было рот для очередной отповеди в духе приведенной
ранее цитаты из устава, но реальность жестокого боя, видимо, все же
сместила что-то в его явно неглупой голове и вместо очередной
трескучей фразы он буркнул только: «Нужно доложить командиру», и
начал пригнувшись спускаться с холма.
И тут случилось то, во что я старался
не верить, но чего все равно где-то внутри боялся. Внизу, на наших
позициях, грянуло нестройное «Ура!» и человек пятьдесят
красноармейцев – все, кто еще мог стоять на ногах – рванулись во
главе со старшим лейтенантом в контратаку. Меньше чем у половины из
них были винтовки. Остальные сжимали в руках камни, а кто-то и
просто бежал навстречу врагу с пустыми руками, помогая себе лишь
яростным криком.