Теперь расположенная в ситуационном центре смена наружного наблюдения состояла из четырех человек: дежурного опера и трех наблюдателей, контролировавших камеры, звук и сетевой трафик. Все разместились в заставленной оборудованием небольшой комнате. К видеонаблюдению, идущему от камер, и специально оборудованному для этой цели коптеру прибавилась еще и тонкая звукозаписывающая аппаратура.
Установить внутренние микрофоны наблюдатели не рискнули. Уж больно навороченной была система безопасности в шикарной студии Лекса. Оперативники опасались, что он смонтировал сенсорный контур, способный блокировать жучки или еще похлеще – в автоматическом режиме их фиксировать. С установкой наружного микрофона тоже все было сложно. Для того чтобы получить качественный звук, он должен был быть мощный, чтобы пробиться сквозь стену и специальное «высотное» стекло, пронизанное для безопасности сетью, сплетенной из тончайших стальных нитей. Варианты с дистанционным снятием звука через закрепленный на стекле лазерный или вибромикрофон тоже не внушали особых надежд из-за трехслойного стеклопакета. Поэтому решено было пойти на хитрость и протиснуть микрофон внутрь помещения прямо через пластиковую оконную раму. Для этого ночью, когда хакер спокойно спал, дрон разбрызгал на огромном панорамном окне квартиры белесую массу, напоминающую помет чаек. Трюк сработал. Не задаваясь вопросом, как птичье дерьмо могло попасть на стекло при отсутствии бокового ветра и самих птиц, Лекс позвонил в отдел обслуживания высотки и сообщил о случившейся неприятности. Детально проинструктированный оперативниками управляющий немедленно вызвал «рабочих». Те на закрепленной на крыше сервисной каретке для мойки окон спустились на нужный этаж и быстро отчистили окно. Оба, конечно же, были спецами из техслужбы ФСБ. Между делом один из них незаметно сделал аккуратное, диаметром не больше спички отверстие в пластиковой раме стеклопакета и внедрил в него чувствительный микрофон. Вся чистка заняла совсем немного времени, и уже через пятнадцать минут люлька с парой улыбающихся и цокающих языками от зависти загримированных под узбеков рабочих поднималась наверх.
Теперь у оперативников был практически полный контроль над тем, что творится в студии Алексея Радина. Им только оставалось ждать, когда на него выйдут американцы.