— Отец ваш отошёл давно,
вы ему славу воздать решили? — растерянно
поинтересовалась та.
Я сделал ещё один глубокий вдох
и медленный выдох. Разговор явно не клеился.
Зато пауза позволила мне рассмотреть
посетительницу получше. Выступающие нижние клыки как бы
говорили — смотри, всё по канону, перед тобой большой
зелёный орк. Ну ладно, орка. Кожаный корсет, надетый поверх
белой рубашки, отчётливо прорисовывал грудь и талию. Так, что
и ежу было понятно, — это женская особь. Раскосые глаза
янтарно-жёлтого цвета сейчас смотрели на меня
с недоверием и опаской. Как там она сказала? Хозяин?
Интересный фрукт этот Аарон, орков в прислуге держит. Или это
здесь норма? Надо выяснить.
Между тем, орка озадаченно
огляделась. И явно заметила разгром, учинённый
в комнате.
— Вы опять баловались
с Печатями? — в голосе послышалось осуждение.
Я лишь развёл руками, попросту
не зная, что ответить.
— Забыли, как орал старый лорд
в прошлый раз? Опять хотите быть выпоротым?
— А тебе-то что?
— я постарался придать голосу более заносчивый тон.
Орка посмотрела на меня, как
на сумасшедшего. Только что пальцем у виска
не покрутила. Набрала побольше воздуха и разразилась
целой тирадой.
— А ничего, что
я чувствую все то же самое, а? Сколько раз мне было
обещано убрать это. Но нет, так же забавнее, да? Пусть
Орма чувствует, как меня лупят по спине только из-за того, что
мне доставляет удовольствие выводить деда из себя!
— Эй! Ты забыла, кто тут
главный? — я решил прервать этот малоинформативный поток
обвинений. О чём она говорит, я все равно
не понимал. Надо было отправить её куда-нибудь.
И заняться наведением порядка. Потом выведать, куда меня
занесло. И свалить в закат. А лучше всё же
домой.
Орма осеклась и отвернулась,
продолжая разглядывать комнату.
— О, вы вынесли витраж.
Трёхсотлетней давности. Дедуля будет в восторге.
Я проследил за взглядом
орки и увидел источник ледяного ветра. Им оказалась
огромная дыра в витражном окне, сквозь которую в комнату
влетали редкие снежинки.
Кое-как поднявшись, я подошёл
к окну и сделал вид, что разглядываю утрату. Высунул руку
на улицу. Поймал несколько вьющихся снежинок. Ощутил холод
зимней ночи. И ещё больший холод где-то в районе груди.
Такой прямо леденящий. Сжимающий грудь и не дающий
вздохнуть.
Такое уж точно
не подстроишь.