— Кристен? Что случилось? О чем он с тобой говорил? Ты вся бледная!
— Ни о чем, — отмахнулась я, поднимаясь из-за стола. Мне нужно было двигаться, что-то делать, чтобы вытряхнуть из себя липкие остатки чужого воспоминания. — Я не голодна. Пойдем.
Лея следовала за мной по пятам, засыпая вопросами, но я упорно молчала, ссылаясь на головную боль. Мне нужно было время, чтобы все переварить. Чтобы отделить свой собственный ужас от постыдного восторга Кристен.
В тот день я начала изучать свой новый дом. Свою тюрьму. Лея была моим гидом. Она водила меня по бесконечным коридорам, показывала огромную библиотеку, бальный зал, оружейную. Я кивала, улыбалась, но смотрела не на гобелены и картины. Я оценивала толщину стен, высоту окон, количество стражи у входов. Я искала лазейки.
Мы спустились на нижний этаж, где располагались кухни, прачечные и кладовые для слуг. Здесь царил совсем другой мир — мир пара, тяжелой работы и запахов. В прачечной девушки в огромных тазах замачивали белье в мутной жидкости, пахнущей кислой травой.
— Это вервеск, — пояснила Лея на мой вопросительный взгляд. — Его отваром стирают.
На кухне я увидела, как молоденькая служанка скребет чугунный котел, покрытый слоем застывшего жира. Она посыпала его песком и терла с таким усилием, что ее лицо покраснело. Ничего не помогало. Жир просто размазывался.
— Проклятый жир! — прошипела она себе под нос, вытирая пот со лба.
Рядом с кухней, у задней двери, стояли ведра, наполненные остывшей серой золой из каминов и печей. Ее, как я поняла, просто выносили и выбрасывали.
Я остановилась как вкопанная.
Стирка — отваром вервеска. Жирная посуда — песком и проклятиями. Полы — просто горячей водой. Они не знали. Они просто не знали.
Жир с кухни. И зола из каминов. Два простейших компонента, которые они выбрасывали или использовали не по назначению. Два компонента, которые при правильном соединении давали продукт, способный изменить их быт навсегда.
Мыло.
В этом мире не было мыла. У них было все, что нужно для его создания. Все, кроме знания.
Эта мысль ошеломила меня своей простотой и масштабом. Я могла не просто сделать предмет роскоши. Я могла принести сюда целую технологию. Я могла создать то, в чем будут нуждаться все — от последней прачки до самого короля.
Деньги. Это слово обрело новый, головокружительный смысл. Я могла заработать не просто на побег. Я могла заработать на целую крепость, в которой спрячу себя и своего ребенка.