Когда в комнате сгустились сумерки, и служанка зажгла свечи, Лея наконец ушла, пообещав зайти утром. Тишина, наступившая после ее ухода, была оглушительной. Я осталась одна. Наедине со своими мыслями, своим страхом и своим чужим телом.
Я медленно села в кровати. Слабость все еще окутывала меня, но разум, обожженный ужасом, работал на пределе. Я смотрела в темноту за окном, где смутно угадывались очертания деревьев, и снова и снова прокручивала в голове слова Дамиана.
«Его отправят… Там о нем позаботятся».
Каждый раз эта фраза отдавалась в груди тупой, разрывающей болью. Я вспоминала, как кричала на бывшего мужа, умоляя его не садиться за руль пьяным. Как он оттолкнул меня, усмехнулся и сказал ту же самую фразу: «Я о нем позабочусь, не лезь». Он тоже был уверен в своей правоте. В своем праве решать. И его решение стоило мне сына.
Дамиан был таким же. Таким же самоуверенным, таким же жестоким в своей правоте. Он уже все решил. И наивная вера Леи в то, что его можно переубедить, была просто смешной. Я знала этот тип мужчин. С ними нельзя договориться. От них можно только бежать.
Я опустила ладонь на живот. Такой плоский, что беременность казалась бредом. Но она была. Я чувствовала ее на каком-то подсознательном уровне. Чувствовала эту крошечную искорку жизни, которая оказалась в такой же смертельной ловушке, как и я.
В прошлой жизни я проиграла. Я была слабой. Я позволила отобрать у меня ребенка, и это меня убило. Вселенная, или кто там дергает за ниточки, дала мне второй шанс. Не на счастье. Нет, я не питала иллюзий. Она дала мне второй шанс на борьбу.
Слезы высохли. Шок прошел, уступив место чему-то другому. Холодной, как сталь, звенящей ярости. Ярости матери, у которой хотят отнять ее дитя.
Я не знала этого мира. Не знала его законов, его опасностей. Я не знала, кто такая Кристен и каких врагов она успела нажить. Я была одна, в чужом теле, запертая в доме мужчины, который меня ненавидел. Мои шансы были ничтожны.
Но я знала одно.
Я не отдам этого ребенка.
Я выживу. Я найду способ сбежать отсюда. Я рожу его вдали от этого монстра и его Драконьего Утеса. Я спрячу его, защищу, выращу. Я не позволю истории повториться. Я не допущу, чтобы еще один мой сын погиб из-за самодурства жестокого мужчины.
В груди, там, где раньше была только всепоглощающая боль утраты, зародилось новое чувство. Твердое, как камень.