– Прошу, не сейчас…
Еле стянув с себя обувь, я заплетающейся походкой побрел в свою
комнату. Чуть не запнувшись об приветствующего меня кота, я рухнул
на кровать, изнемогая от раздирающих в разные стороны желаний.
Поесть и поспать. Я был слишком голоден и энергетически обесточен,
чтобы позволить себе провалиться в сон. И, в то же время, слишком
слабым и уставшим, чтобы найти в себе силы приготовить пищу, жевать
и орудовать кухонным инструментарием. Даже просто встать казалось
непосильной мне задачей. Даже раздеться. Я бесповоротно
проваливался в сон. Последней мыслью было то, что происходящее
сегодня как раз и было тем, во что сейчас я погружался.
*
По груди кто-то настойчиво топтался, выдавливая из меня остатки
сна.
– Ну-ка, отсюда! – невнятно проворчал я и, спихнув с себя кота,
повернулся на бок. Но вернуться в сон уже не удавалось. Я
недовольно открыл глаза. Судя по углу теней, было уже довольно-таки
позднее утро. Сколько же я спал… Я перевел взгляд на настенные
часы, но тут же возле них заметил скользящий по столу телефон.
Удивленно приподнявшись, я увидел отображающийся на дисплее
входящий звонок. Но где же звон?!
Чертыхнувшись, я вскочил с кровати, и тут же в уши мне ударил
запоздалый звон телефона. А вместе с ним врезался в нос запах
подгорающей яичницы, про систематичность приготовления которой я
даже успел позабыть. Обеспокоенно потрогав место ушиба на голове, я
все же взял разрывающийся телефон. Звонил, как оказалось, друг.
– Ты где был вчера?! – не удосужившись начать диалог с
приветствия, выдал он. – Почему только сейчас взял? Я уж думал, что
тебя тот мужик прихлопнул…
– Звонил? Я не слышал. Извини, я слишком крепко спал.
– Спал?! Ты почему ушел, не дождавшись меня после концерта?!
– Кое-что произошло… В общем, долгая история, ее надо
рассказывать только при встрече. А вот конкретно сейчас мне надо
бежать… Кстати, спасибо, что разбудил…
Закончив разговор, я глянул пропущенные и присвистнул. Похоже,
друг и в самом деле всерьез допускал мысль, что я уже валяюсь в
канаве возле парка. Сняв с себя грязную одежду, я спохватился, что
не так уж и голоден, каким был накануне сна. А спал я долго,
поэтому голод уже должен был попросту изъязвить мой желудок. Хотя
кто знает, насколько серьезные сбои в гуморальной системе могло
повлечь за собой