Простояв некоторое время в нерешительности у двери, я уже было
занес руку, чтобы постучать, как та неожиданно открылась. На пороге
возвышалась лектор – очень высокая
женщина лет тридцати, с тяжелой челюстью, короткой, мальчишеской
стрижкой и выраженной гетерохромией*, – и молча смотрела на меня. С ней полсотни пар
глаз из аудитории тут же уставились на неожиданно возникший
раздражитель. От такого избытка сосредоточенного на мне внимания и
без того неровная дорожка мыслей, приготовленных в качестве
оправдания, скомкалась и застряла на языке.
– Ваша фамилия? – вполголоса
поинтересовалась преподавательница, – впрочем, неважно, – перебив
меня на полуслове, она посторонилась. – Надеюсь, впредь будете
пунктуальней.
Вклинившись в предпоследний ряд, я
уселся рядом с похрапывающей жертвой ночной смены. Стараясь
не шуметь, достал все необходимое. Однако мысль о том, что я
способен перекрыть своей возней вещание преподавателя, была
опрометчивой. Ее голос гулко разносился по залу, заставляя
подпрыгивать клюющих носом учеников.
– Нейроны, проводящая поверхность которых выстлана
миелинизированной оболочкой, имеют преимущество над теми нервными
волокнами, которые не содержат миелин. Кто мне скажет, чем
обусловлено преимущество? – спросила она, пройдясь взглядом по тут
же понурившимся головам. – В обоих случаях происходит деполяризация
мембраны, однако, с изолирующей оболочкой миелина она проистекает
быстрее? Почему же?
Какая-то студентка шумно выдохнула,
пряча лицо в ладони.
– В чем дело? – напряженно
поинтересовалась лектор.
– Зачем это нам? – сдавленно спросила девушка. – Нас и без того
на других предметах душат. Так еще и здесь! Где же нам пригодится
знать, как проходит эта мембрана, не понимаю?! – в ее голосе
зарождались истерические нотки. – Мой мозг и так перегружен!
– Купи ноотропов, – со
смешком посоветовал кто-то студентке с соседнего ряда. – Включишь
мозг с десяти до ста процентов.
– Какие еще проценты? – услышала
лектор. – Что за чушь?
– Ну, это же… Фильмы ведь про это
есть, документалки всякие… Научпопы…
– Нет никаких десяти и ста
процентов, – выплюнула
лектор. – И супергероические
фильмы, повествующие о неких дремлющих отделах человеческого мозга,
вам тоже врут. Все отделы мозга без исключения работают по мере
необходимости. Другое дело, что биологическая ткань – это не медный
провод, так что связи между отделами имеют свойство ослабевать,
если их периодически не нагружают. И даже необратимо исчезать,
утаскивая с собой саму личность… Так что,