В правом подреберье кольнуло болью, отчего я сморщился. Такое
случалось каждый раз после плотного приема пищи. Все из-за
желчекаменной болезни. Я знал о своем диагнозе, но пока не решался
ложиться под нож – все-таки желчный пузырь довольно нужный орган.
Другое дело, что если раньше я видел камни только на непонятном
ультразвуковом изображении, то сейчас я видел их отчетливо и
напрямую, попросту скосив глаза на свой живот. Эти плавающие
светящиеся точки подсвечивали печень изнутри, вызывая у меня
тревогу и бессильную злость. Если что-то пойдет не так, от их
закупорки можно погибнуть в течение каких-то полусуток.
Стараясь не думать о своей проблеме, я снова начал осматриваться
в кухместерской. Мое внимание привлекла скульптура, что возвышалась
в центре зала. Я подошел ближе, вглядываясь в надпись на
постаменте. Это был муляж, хотя казалось, будто высечена она была
очень давно, так как инициалы скульптора якобы стерлись от
растлевающего влияния времени. Фамилию я все же разобрал, поневоле
помянув недобрым словом закон подлости – ведь ее я уже, в отличие
от имени, чуть поднапрягшись, успел вспомнить и без надписи.
– А-а…У-у… Т… Хм… Роден, Мыслитель, – вполголоса прочел я.
– Символизирует род нашей деятельности, – произнес кто-то за
моей спиной.
Я оглянулся, запоздало узнав по голосу нейрохирурга. Он
неотрывным, странным взглядом пожирал нахмуренное лицо
скульптуры.
– Скажите, – обронил я, всмотревшись в две параллельные морщины
на ее бронзовом лбу. – А чисто теоретически, я могу читать
мысли?
– Нет, – уверенно произнес он, переведя взгляд на меня. –
Исключено.
– Но разве мысль не есть кучка работающих нейронов, которые все
же из материи? А материю, как вы помните, я ощущаю.
– И что с того? С гораздо большим успехом ты растолкуешь
письмена племен майя. Недостаточно видеть буквы и знаки. Не понимая
их значения, толку от того, что ты их видишь – ноль.
– Но язык ведь можно выучить…
– Можно, – согласился он. – Но не этот. Даже если рассматривать
нейронные разветвления как конфигурацию, как своеобразный
трехмерный иероглиф, в очертаниях которого отражено слово или
понятие, все равно не будет смысла вносить его в словарь языка… Гм…
Мыслеобразов.
– Почему же? – удивился я.
– Ты, видимо, забыл, что сегодня я тебе разъяснял про
ассоциативное мышление. Мысль об одном и том же у всех разной
формы. Она имеет свою индивидуальную архитектуру, к