Я чувствовал грядущие перемены. Я ощущал за собой некое великое
предназначение, пусть и не верил доселе ни в какую судьбу. Я мог
то, о чем не смеет думать каждый.
Взгляд переметнулся на смартфон прежде, чем он выдал трель.
Хищно улыбнувшись, я подошел, чтобы прочесть. А вот и еще одна
выявленная слабость. Слишком тихо и незначительно контрастировал
налет материи, лежащий в основе чернил, засохших на бумаге. Текст
на страницах книг, расположившихся в моем шкафу на полке, равно как
и рисунок на абстрактной картине, подаренной нейрохирургом, что
теперь висела на стене, я не различал. Чего уж было говорить о
тексте, отражающемся в электронном виде…
На дисплее высвечивалось сообщение. Марта согласилась поужинать
со мной уже на этих выходных. Слишком гладко. Слишком… Так не
бывает. Моя воодушевленная улыбка таяла… Неожиданный подвох был
где-то совсем не за горами…
Я его не ощущал, но ожидал, опираясь на жизненный опыт. На
баланс. Но в этот раз, даже если и суждено было произойти
какой-либо неудаче, ее сгорбленную, крадущуюся ко мне со спины
фигуру я теперь увижу еще издалека.
И ее фигуру я увидел уже на следующий день, и для этого даже не
понадобилась моя сверхспособность. Дело в том, что у меня почти не
осталось денег. Те несколько тысяч, выплаченные владельцем
аттракциона в качестве компенсации морального вреда, исчезли в
железных рылах магазинных касс в два счета. Еще, конечно, должна
была прийти через пару недель небольшая сумма от родителей, которую
они молча отправляли ежемесячно, но до той поры еще надо было хоть
как-то дотянуть. Да и те пойдут на аренду комнатушки.
Деньги вообще были моей извечной проблемой. Возможно, из-за
того, как я их воспринимал. А именно, как средство для получения
желаемого. А так как за исключением арендной платы и еды, желаемого
у меня по большому счету не было, я не видел причин растрачивать
себя попусту, занимаясь чем-то отупляющим и безынтересным, только
ради получения этих бумажек. Мне была противна мысль, что вне
правил общества, эти бумажки не значат ровно ничего. Да и сами
правила, с этими девальвациями, дефолтами и кризисами уже не
позволяли быть уверенным в чем-либо. Я не хотел тратить на них
времени больше, чем того требовала жизнь. А моя жизнь была весьма
неприхотлива. Но порой и этого было недостаточно.