В первую очередь, я подумал про Айсберг. Вправе ли я на столь
ранних порах нашего сотрудничества взывать о материальной
поддержке? Ведь пользы, как таковой, я им пока что не принес. В
любом случае, заводить с ними разговор о деньгах пока что рано. А
что касалось Технополиса, то туда возвращаться я всяко не
хотел.
Меня также посещала мысль о мелком воровстве, но я ее быстро,
словно опасаясь, что кто-нибудь заметит, отогнал, объяснив это себе
тем, что хоть и буду знать, где что лежит, но само оно мне от этого
в руки не прыгнет. Толку от этих знаний не было. Более того, если
эти знания будут слишком отчетливо написаны на моем лице, я могу
навлечь на себя подозрения и серьезные проблемы.
Конечно, можно было бы попробовать поискать то, про что другие
не знают, что не являлось бы чьей-то собственностью. Но мне даже в
голову не шло, чем это в нашем до последнего клочка
приватизированном мире могло бы быть.
За два дня до встречи я собрался с силами, накинул на плечи свое
старое холщовое пальтишко для особых случаев, и пошел в ближайший
медицинский центр диагностик. Я решил, что стоит попытаться
заработать тем самым трюком, который применил к рабочему в
реанимобиле. Больших сил стоило заставить себя заговорить с
незнакомыми людьми, которым явно было не до этого. Больные,
раздраженные, они огрызались, многие из них пугались, когда я
подскакивал к ним неожиданно, с озабоченным лицом и грозились
вызвать персонал. И тогда я поскорее уходил в другую клинику.
Некоторых мне все же удавалось разговорить и предложить свою
диагностическую услугу по меньшим ценам. Сначала те полагали, что я
их разыгрываю, но потом их рот расплывался в глупой улыбке и они
спрашивали, будет ли на них наложен сглаз, если откажут или же
прямо предлагали мне поискать что-нибудь посерьезнее, да
подобросовестнее, нежели вот это.
Когда же дело доходило до демонстрации моей неоспоримой
осведомленности, то тут их логика уже отключалась совсем – они
впивались пальцами в свои сумочки, карманы и громко грозились
вызвать полицию. И один раз вдогонку кто-то и вправду вызвал.
Спасло меня лишь то, что я вовремя увидел подъезжающую машину прямо
через стены дома и временно затаился на спуске в цокольный этаж
какого-то ломбарда.
В свою очередь, медленно дрейфующий в окрестностях полицейский
патруль навел меня на мысль, что я мог бы помочь органам в
оперативно-розыскной деятельности. Пока бродил по городу, я успел
обнаружить множество хорошо сокрытых под землей притонов. Проходя
мимо базарных складов, я нередко замечал в банках и прочих
консервах присутствие какого-то иного материала, не относящегося к
содержимому емкостей. То же видел и в проезжающих фургонах. А
количество граждан, притом, преимущественно маргинального подтипа,
под одеждами которых чувствовались эскизы огнестрельного и
холодного оружия, так и вовсе сделало меня нервознее – я стал чаще
оборачиваться через плечо. На палисадниках же различал зарытые
закладки, за дверными косяками и над колесами заброшенных машин. На
окраинах лесов и в парке угадывал закопанные части человеческих
тел. Однажды мне даже показалось, что я увидел свежий труп на
четвертом этаже старого дома. Впрочем, я не был уверен – фигура
просто лежала на полу, а рядом с ней валялось множество пустых
бутылок.