После развода. Даже если без тебя - страница 8
– У вас что-нибудь сломано? – Женщина пытается докричаться до меня сквозь туман шока.
– Только моя жизнь, – отвечаю правдиво.
На её лице искреннее сострадание. Она сжимает моё плечо, поглаживает.
– Вы можете идти? Я только сейчас увидела вас из окна, иначе давно бы вышла. Мой муж врач, но он сейчас моется в душе. Если вы сможете подняться в квартиру, то он окажет вам первую помощь. Если не сможете, то он выйдет сюда через несколько минут.
С трудом поднимаюсь на ноги. Иду за женщиной в их квартиру.
Мне повезло.
Вокруг множество добрых людей.
Кроме моего мужа.
В нескольких следующих продах я буду добавлять информацию о других книгах нашего литмоба
Развод в 45. Офигел, старый?!
Ася Акатова
- Кастрировали самца. Бычьи детородные органы у нас сегодня на ужин. Знаешь, почему?
- Просвети меня, любимая.
- Жил-был бычок, который изменял своей жене. Его поймали и наказали. Мораль придумайте сами.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Всё ты прекрасно знаешь, изменщик. Понимаешь ты мои намеки или нет, я буду мстить. Нашел себе малолетку и кувыркался за моей спиной...Совсем офигел, старый?!
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
6. 5
Пока муж моей спасительницы, Есении Петровны, домывается в душе, она укладывает меня на диване.
Приносит полотенца, тёплую воду и аптечку размером с отдел супермаркета. Чувствуется, что я попала в медицинскую семью.
Есения Петровна садится рядом и касается моего лица ватным диском, пропитанным чем-то прохладным и щиплющим. Руки у неё лёгкие, уверенные, как у человека, привыкшего ухаживать за другими.
— Так… вот тут царапина, но не глубокая, надо только промыть, — бормочет себе под нос.
Я чувствую, как она осторожно касается моей щеки, потом подбородока. Где-то на периферии сознания ощущаю тупую боль, но всё ещё словно через вату. То ли от удара, то ли от шока ощущения притуплены.
Находятся новые ссадины — на предплечье, на запястье. Вероятно, это из-за разбитого стекла. На моём колене тонкое полотенце с затейливой ручной вышивкой, поверх него пакет замороженного зелёного горошка. Холод проникает сквозь кожу, успокаивает жар и пульсацию в распухшем суставе.
— Жалко портить такое красивое полотенце, — говорю я в неловкой попытке выдавить из себя что-то вроде благодарности или хотя бы осмысленной фразы. — Замажу его кровью, грязью, и вам придётся выбросить. Вы сами его вышивали?